Луис встряхнул головой. Жаль, что нельзя его сейчас замочить. Врет крыса и не краснеет. Тьфу! С каким дерьмом приходится возиться ему, потомку апулийских аристократов. Не о такой работе он мечтал, обучаясь на «ферме». Но разведка в белых перчатках не бывает.
– Нет, мистер Грин. Есть еще кое-что. Например, трое моих земляков неделю назад отправились в Польшу. Им обещали хорошо заплатить. И один из них, перед тем как пропасть, звонил моей родственнице.
– Какое нам дело до твоих родственников, Бесмир? Решил меня разозлить?
– Дело в том, мистер Грин, что звонил родственник отсюда. – Дардани вытащил из кармана пиджака бумагу, оказавшуюся копией карты с отметкой красным маркером.
Розетти посмотрел. Север Польши. Рядом с границей России. Эльблонг. Здесь что-то есть. Мозг Луиса заработал с повышенной скоростью. Север Польши, север Польши… Что-то вертится на языке…
– Чем занимается твой родственник и как он оказался в Эльблонге? И, главное, как это связано с Фюрстенвальде?
– С Фюрстенвальде? Никак. За исключением того, что Дитмир – профессиональный военный – еще со времен Югославии. Так вот, Дитмир пропал. А до исчезновения его видели в компании с одним хорватом.
Похоже, этот грязный наркоторговец не так глуп, как кажется. Луис встал и прошелся по ангару, разминая ноги и разгоняя кровь по венам. И тут в голове щелкнуло: север Польши, обстрел, ракетный обстрел русской территории.
– Кто этот хорват, Бесмир? Ну, отвечай.
– Крстанич, мистер Грин. Тоже профессиональный югославский военный. Затем офицер хорватской гвардии, артиллерист.
– Спасибо, Бесмир. Это действительно было интересно.
Резко повернувшись, Луис Розетти вышел из ангара на свежий воздух. Гигантский терминал грузового порта Антверпена располагался напротив, прямо через Шельду. Ангар, где Луис встречался с косоваром, был частью знаменитого «дна» Антверпена. В таких хранится контрабандный или ворованный товар и укрывается множество банд всех мастей и цветов кожи. Полиция сюда даже не суется. Для нормальной операции надо стянуть сотни три-четыре полицейских и перекрыть окрестные дороги. На это никто не пойдет.
Луис Розетти был доволен. Десять дней возни в полных потемках, и вот, наконец, какой-то отблеск света. Возможно, между бойней на автобане и хорватами и албанцами на русско-польской границе есть какая-то связь?
Розетти подошел к внедорожнику «Туарег», где его ждали Бест и Томассон, еще один сотрудник компании Беста. Рядом темные, небритые личности выгружали с подогнанной фуры на соседний склад какие-то коробки, поминутно оглядываясь в сторону Розетти. Рядом с «Туарегом» лежало трое мужчин, по виду турки. Лица сильно напоминали свежие бифштексы. У двоих явно сломаны челюсти, еще один, встав на четвереньки, блевал бурым. Луис брезгливо обошел его и приблизился к машине. Дверцы гостеприимно распахнулись. Томассон сидел за рулем, меланхолично работая челюстями, и слушал радио. Брайан Бест развалился на заднем сиденье. Рядом, прикрытый легкой кожаной курткой, лежал укороченный штурмовой FN SCAR-H. На всякий случай.