МАТВЕЙ. Как раз кличка. Проститутки своими именами не называются.
НИНА. А ты откуда знаешь?
МАТВЕЙ. Нинчик, я обижусь. В Интернете читал! Я вообще много чего знаю, но это не значит, что я этим занимаюсь!
КУЛИЧЕНКО (указывая на Игоря). А как молодого человека зовут?
Марго расклеивает ему рот.
ИГОРЬ. Это неважно.
МАРГО. У тебя что, секретное имя? Ты такой смелый, особенно когда с дубинкой, а назваться боишься. Дело твое. (Подносит скотч к его лицу).
ИГОРЬ. Ну, Игорь. Предупреждаю, если ты сейчас…
МАРГО (возвращает скотч не прежнее место) Нет, молча ты лучше.
КУЛИЧЕНКО. Ну вот. Про дедушку мы уже знаем — бывший передовик, герой труда и брат великого писателя — краеведа Караморчука. Или еще что-то добавите, Владимир Иванович?
МАРГО. Похоже, он заснул.
КУЛИЧЕНКО. В таком случае — с прошедшим годом вас! Пусть он не во всем был идеален, даже наоборот, у меня даже аппендикс вырезали не совсем удачно, но обошлось… Но тем не менее. Я считаю, что он был нормальным. И это главное. Это вообще главное в жизни — чтобы все жили нормально. Вот нам кажется: то не так, это не так. Но представьте, что на нас упала ядерная бомба. (Наталье). Не перебивай! Я теоретически. Мы остались живы, но — еды мало, мы все больные… И мы сразу же будем вспоминать эту нашу обычную заурядную жизнь, как великое счастье, а это вот заурядную водку — как божественный эликсир…
НАТАЛЬЯ. Она и так для тебя…
КУЛИЧЕНКО. Я просил! (Лирично). Знаете, я в детстве был большой фантазер. Иногда придумывал, что я попал на необитаемый остров. Прихожу домой, дома бабушка была еще живая, еды полно, а я придумываю, что у меня остался один ломоть хлеба. И я ходил вокруг него, терпел, а потом резал маленькими кусочками… И испытывал величайшее наслаждение от каждого кусочка. А потом наливал полстакана воды, будто у меня больше нет, и по глоточку пил… (Задумывается, встряхивает головой). За наше нынешнее счастье! Выпьем!
Все выпивают. Марго отдирает у Игоря скотч, вливает ему в рот рюмку водки (тот не противится), сует ложку салата и опять заклеивает рот.
МАРГО. С Новым годом, Игорек!
КУЛИЧЕНКО. Владимир Иванович, а вы? Коньячку рюмочку вам бы как раз не помешало. (Идет к нему с рюмкой, трогает за плечо).
Караморчук валится набок. Куличенко свободной рукой щупает ему пульс на запястье; выпивает коньяк; ощупывает шею.
НАТАЛЬЯ. Что?
КУЛИЧЕНКО. Похоже… Он умер…