ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Да? Может, пора начать пользоваться такими предложениями?
НИНА КИРИЛЛОВНА. А что, не хочется?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Я не об этом! Я о том, что она любыми способами все-таки закончит университет. И даже, может, пойдет работать в школу. Идет же кто-то работать в школу. И будет учить нашу внучку, понимаешь? Вопрос — чему?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Истории. Одно другому не мешает. Судя по тому, как ты разгорячился, она тебе очень понравилась. (Гладит его по голове.) Я очень ценю твою принципиальность и супружескую верность.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ (дергает головой). Спасибо! Я, действительно, начинаю жалеть. В самом деле, та же история учит, что успешен тот, кто разрешает себе любую подлость.
НИНА КИРИЛЛОВНА. Успокойся. Эта студентка не с луны свалилась, мы же ее и воспитали. Наше поколение, я имею в виду.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Плевал я на поколение! Поколение само по себе, а я сам по себе! Где Виктор?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Сказал, скоро будет. В больнице у Иры опять. Хотел взять с собой девочку, я отговорила — и так таскает каждый день, а там больница все-таки, зараза.
ОЛЕГ СЕМИЕНОВИЧ (крутит пальцем у виска). Там другая зараза.
НИНА КИРИЛЛОВНА. Думаешь, это не передается? Она и до больницы была… своеобразная. И сын наш другим стал, разве нет?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Вот, пришел. Звонит — ключи забыл, наверное.
(Идет открывать и возвращается с супругами Лохайло).
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Здравствуйте! Надеюсь, мы имеем право навестить внучку? Как вы живете в такой тесноте, здесь же нечем дышать!
ИРЭНА ПЕТРОВНА. Мы соскучились…
НИНА КИРИЛЛОВНА. Сейчас посмотрю, она спала… (Приоткрывает дверь в другую комнату). Проснулась. Улыбается.
Борис Яковлевич проходит в комнату, Ирэна Петровна за ним.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Даже рук не помыл. И ботинок не снял.
НИНА КИРИЛЛОВНА. Что они там делают?
Хочет войти, но тут из комнаты выходит Борис Яковлевич с ребенком, завернутым в одеяло. Ирэна Петровна идет следом.
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Значит, так. Дискуссии только замедляют процесс. Я неоднократно звонил Виктору и просил его рассмотреть вопрос о нахождении ребенка там, где ему будет лучше. Он отказывался. А сейчас вообще его нет дома. Ребенок валяется один, вы тут водку пьете.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ (встает). Господин Лохайло…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Я вас не перебивал, дослушайте! Мы имеем абсолютно такое же право на ребенка, как и вы! Тем более, что наша дочь — его мать!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Но она сейчас больна…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. А кто виноват? Ваш сын, который ее до этого довел! Ребенка чуть не угробил, еле откачали, жену до психушки довел! Его к людям вообще нельзя подпускать! Тем более, они до сих пор официально не в браке, следовательно, ребенок вообще принадлежит матери, а если я сказал про равные права, то из уважения к вам, потому что я культурный человек и привык уважать даже тех, кого презираю. Так что… Короче, у нас там в машине квалифицированная няня, элитная няня, две тысячи евро берет, мы сейчас сажаемся и едем к нам.