— Ты промахнулся, богоравный Ахилл! — крикнул Гектор и метнул свое копье, не промахнувшись: оно попало в середину щита Пелида, но отскочило.
Мне показалось, что Гектор позвал Деифоба на помощь, попросил второе копье, но Деифоба не было близко. Он вместе с остальными наблюдал за происходящим из-за стены, его всегда самодовольное лицо выражало тревогу.
Тогда понял Гектор, что случилось.
— Горе мне! Теперь нет сомнений, что боги зовут меня к смерти. Я уповал, что брат Деифоб стоит недалеко, он же внутри за стеной. Афина, ты предала меня! Нет мне спасения. Судьба настигает. Что же, погибну в бою не без славы!
Гектор обнажил меч, всегда висевший у него на бедре, и полетел с отвагой отчаяния на Ахилла. Тому же в руку копье вложила Афина. Гектор был в доспехах, которые снял с Патрокла: они плотно облекали все тело, было открыто лишь горло там, где ключицы. Ахилл прямо в горло нацелил копье.
— Кому, как не мне, знать, где слабое место моих доспехов! — усмехнулся он.
Копье проскочило навылет, но не коснулось гортани. Гектор рухнул на землю, раскинув руки. Ахилл вспрыгнул на грудь его и закричал:
— И ты, убив Патрокла, уповал на спасение? Я сломил твою силу! Твое тело растащат хищные птицы и псы!
Гектор шевельнулся: он был еще жив. Изнемогая, он проговорил слабым голосом:
— Именем твоих родителей, умоляю: не допусти, чтобы тело мое растерзали псы. Тебя щедро одарит мой отец, только верни мое тело, чтобы троянцы погребли меня дома и огню приобщили.
Ахилл снова рассмеялся, еще громче, словно к нему перешла сила побежденного Гектора.
— Не смей поминать, собака, моих предков! И выкуп мне не сули! Если б даже Приам велел искупить твое тело золотом, равным ему по весу, то и тогда я лучше бы сам разорвал твое тело на части!
Гектор ответил, испуская дыхание:
— Знаю тебя хорошо. Зачем умолял я напрасно? У тебя железное сердце. Но оно тебя не спасет, когда у Скейских ворот Аполлон и Парис тебе приготовят гибель.
Только договорил — и смерть его осенила. Быстро умчалась душа, в Аид опустилась.
Ахилл вынул из тела копье, отбросил в сторону. Потом снял обагренные кровью доспехи и совершил черное дело, от которого все сердца содрогнулись. Он проколол сухожилия у пяток Гектора, продел в них кожаные ремни. Привязал к колеснице и погнал ее, волоча тело убитого, к кораблям. Тучей поднялся песок над телом. Прекрасная голова Гектора, преданная поруганию, билась в пыли, черные кудри смешались с прахом.
Я с плачем упала на грудь Париса.
Жалобно, громко стонал Приам. Гекуба стояла молча, только откинула далеко покрывало и рвала на себе волосы. Кто-то побежал известить Андромаху: она ничего не знала. Она никогда не выходила на стену и ждала Гектора дома. Когда он уходил, она ткала двойную ткань багряного цвета, рассыпая цветные узоры, приказав служанкам поставить над огнем большой медный треножник, чтобы к возвращению Гектора была готова теплая ванна. Она верила, что этот домашний ритуал защищает Гектора: сколько раз он уходил и возвращался.