— Лучше бы и правда выкладками занялся, — проворчала я.
— Доброе утро, — беззаботно отозвался Сокол. — А что там заниматься? Сказал, через три дня, вот через три дня и отдам. Или через четыре.
Финальным аккордом громыхнула упавшая полка. Пора вставать. Тем более что проснулся Серёжка: протёр глаза, огляделся, скользнул по мне чужим равнодушным взглядом, и я сразу же почувствовала себя лишней и ненужной, и в этой постели, и в этой квартире, и в его жизни, наверное, тоже. Но это длилось всего лишь мгновение: он улыбнулся, и не успевшее угнездиться в душе мерзкое чувство растаяло без следа. Осталась лишь тревога от вчерашних слов Натали — тревога и надежда, которыми я ни с кем не могла поделиться.
— Держи, — едва я села, колдун бросил мне на колени толстую тетрадь.
— Что это?
— Рецепты. Не кулинарные, хотя несколько есть, — в основном травяные чаи и лекарственные сборы. Сам не знаю, зачем с собой взял. Может, тебе пригодится.
— Зачем?
— Чай заваривать! — взорвался тёмный. — «Зачем–зачем?» — не надо, отдай назад!
Псих. Как будто я сама у него эти записи три года выпрашивала, а теперь нос ворочу.
— Не отдам, — заявила я из принципа.
Сокол раздражённо махнул на меня рукой и вышел.
— Что там? — полюбопытствовал Серый.
— Рецепты, как он и сказал.
Тетрадь была исписана почти полностью: красивый разборчивый почерк, ровные строчки. Некоторые названия давались на латыни, а в мерах фигурировали то граммы, то унции, то привычные щепотки и ложки, но при желании можно было разобраться. Только в настоящее время у меня подобных желаний не было.
Чай я заварила. Не «муть в пакетиках», но и не эксклюзив на травах — чёрный крупнолистовой, который вчера купили. Бутерброды — честь ему и хвала — приготовил на всех Антон.
Завтрак прошёл без поучительных лекций и личных откровений. Но потом, когда Натали и светлый ушли к себе, Серёжка вдруг принялся расспрашивать Сокола: не о Ван Дейке, не об обрядах, а в общем — о силе, об одарённых, как это работает, где это используют. Колдун поначалу удивился, но отвечал с готовностью, а после так увлёкся, что уже не ждал вопросов и сам объяснял что‑то не на шутку заинтересовавшемуся парню.
Я пыталась прислушиваться к их разговору, наверняка это было интересно и познавательно, но почему‑то пролетало мимо меня. Из головы не шло предсказание баньши: он умрёт, всё уже решено… Я смотрела на Серёжку, и не могла понять, как ему удаётся быть таким спокойным, говорить, улыбаться. Может быть, у него тоже есть предчувствия, и эти предчувствия говорят ему, что всё будет хорошо?..