Кфир не понял, как нужно проявлять осторожность, но на всякий случай кивнул.
– А сейчас я наведу здесь порядок. Тебе лучше выйти.
Юноша шагнул назад через порог. Дверь закрылась перед его носом. За ней слышались какие-то звуки, возня, что-то похожее на свист ветра и шарканье метлы. Потом раздалось карканье ворона и уханье совы. А вскоре дверь открылась, и Учитель пригласил его войти.
Теперь в кабинете был идеальный порядок. Все снадобья вернулись в свои коробочки и флаконы, рукописные листы ровной стопкой лежали на чистом столе. Перья со стен и потолка исчезли, пентаграмма перестала вращаться, чучела Кнока и Мурзы стояли на своих местах, а Ероза, расставив угловатые крылья, как всегда висела под потолком. Сделать это человеческими руками за те несколько минут, пока песок маленьких часов перетечет из одной колбы в другую, было невозможно. Мар-Самуил, устало прикрыв веки, сидел на своем стуле и как будто дремал. Кфир стоял молча, изумленно осматриваясь по сторонам.
Честно говоря, до сегодняшнего дня он не очень верил в магическую силу Учителя, а оживление чучел считал ловким фокусом. Не верил и рассказам про ночные полеты, хотя сам видел, как в сумерках филин или ворон вылетали из поднятого окна кабинета, а находившийся там Мар-Самуил пропадал и появлялся только после возвращения птицы. Но сейчас он понял, что ошибался: скорее всего старик не врал!
И вдруг неожиданно для себя, подчиняясь непонятному чувству, Кфир спросил:
– Скажите, Учитель, что написано на моей последней странице? Ну, там, в Книге Судеб…
– И не проси! – не открывая глаз, покачал головой тот. – Можешь спросить у… Ты сам знаешь у кого. Но лучше оставаться в неведении…
Кфир вздохнул, пожал плечами. Пожалуй, старик прав. Он подошел к окну, выглянул вниз. Там, дожидаясь приема, нетерпеливо галдели пациенты. Сегодня их было еще больше, чем обычно.
– Пора идти на завтрак, Учитель. Страждущие ждут нас!
– Ты прав, пора идти. – Мар-Самуил открыл глаза и встал. – Не обижайся на мой отказ.
– И не думаю! – сказал он чистую правду. Кфир действительно не хотел знать о своем конце.
* * *
– Я здесь уже два года… Первое время соседи останавливали меня на улице, предостерегали, советовали немедленно покинуть этот дом. А потом стали обходить и меня. Ты заметил, что, не считая часов утреннего приема, вокруг нас всегда пусто? Люди предпочитают пройти по соседней улице, чем приблизиться к жилищу чернокнижника…
В сером рассветном свете черты Деборы лишь угадывались, к тому же длинные, черные как смоль волосы прикрывали почти половину лица. Но Кфир и так знал каждую его линию, каждую морщинку, каждую выпуклость и впадинку ее тела.