«Ау? Граждане-товарищи духи? Какие будут ваши соображения по обозначенному вопросу? Простирает или нет?»
Я выждал пару секунд, непроизвольно прислушиваясь к процессам, протекающим в моей голове, словно к постороннему шуму, но ничего внятного, впрочем, как и какого-либо иного — так и не услышал.
«Угу. А в ответ тишина. Он вчера не вернулся из боя…»
— Большущее вам человеческое спасибо. Нет, я конечно в курсе, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, а вы просто приятно проводите время, но хоть какую-то информацию можете подогнать? Хоть намекнуть, куда тропинка меня завела и во что я вляпался? Есть ли у меня шансы на победу или лучше искать обходные пути, пока гоблины дожидаются результата. Долго они не выдержат — это и ежу понятно, но пару деньков уж потерпят. А если не страдать героизмом, то за имеющееся время можно много важных и где-то добрых дел совершить.
«Шанс есть».
— И на том спасибо.
Сеанс ментальной связи был слишком коротким, чтоб я успел засечь автора послания, но для собственного успокоения и поднятия духа стану считать, что это отозвался Эммануил. Все же он более солидный источник. Так сказать, из кругов приближенных.
— Ладно, тогда вперед. Будем надеяться, что убежать я всегда успею. А пока поглядим, какая гадость так испортила настроение этой мрачной роще.
* * *
Лес постепенно менялся. Та часть, которая оставалась у меня за спиной, больше напоминала ветрозаградительную лесополосу рядом с машинно-тракторным станом какого-нибудь колхоза. Причем еще тех времен, когда механизаторов кормили обильными обедами, а руководство не жалело денег на подписные издания и прочую агитационную продукцию. Хорошо, что хоть лень была присуща гоблинам в той же мере, что и нечистоплотность. И уже всего лишь в каких-то ста шагах от стойбища моих нанимателей и благодетелей лес стал гораздо чище. Как и воздух.
Зато возникли другие ощущения, не столь радикального свойства, как вонь испражнений, но и не менее неприятные. По идее, я углублялся в лес, и соответственно с каждым моим шагом он должен был становиться более запущенным и густым, изъявляя природное стремление превратиться в непролазные дебри. А вместо этого пресловутая Мрачная роща все больше походила на причесанный парк в заповеднике, только асфальтированные дорожки и таблички «Private!» пока не попадались.
И еще мне все время казалось, будто оттуда, из-за ухоженных и прореженных по плану кустов и деревьев, на меня с прищуром глядят десятки настороженных глаз. Неторопливо совмещая при этом мушку с прорезью в прицельной планке. А ты, связанный присягой и приказом, идешь туда — и всей кожей чувствуешь, что вот-вот в «зеленке» сверкнет вспышка, которую, быть может, и не увидишь.