В первые дни Мэгги никак не удавалось поговорить с Джастиной о Лионе и о том, как складываются у них теперь отношения. Все были какие-то дела, суета. Но наконец-то им удалось уединиться, и Мэгги осторожно завела тревожащий ее разговор.
— У нас все хорошо, мама, — ответила Джастина. — Единственное, что меня не устраивает в нашей жизни, — постоянные разъезды Лиона. Он то в Риме, то в Бонне, то еще где-то. Правда, я много работаю. Почти все ведущие роли мои. Я думала, что после кино уже не смогу работать в театре, будет скучно. Но нет, работаю с огромным удовольствием.
— А Лион не против твоей работы? — спросила Мэгги. — Может быть, ему бы хотелось, чтобы ты сопровождала его в поездках?
— Ну что ты! — засмеялась Джастина. — Он ведь долго не сидит на одном месте, так что сопровождать его невозможно. А театр?.. Нет, он не против. Почему-то ему не нравилось, когда я начала тогда еще, в Италии, сниматься в кино, а вот к театру он относится спокойно. Ты знаешь, — Джастина усмехнулась, — мне кажется, мы поменялись ролями. Раньше, когда мы жили в Бонне, я рвалась из дома, хотела уехать куда-то и в конце концов уехала в Рим, а потом в Америку, а теперь он практически не бывает дома. Когда мы снова начали жить вместе, он сказал, что понял свою ошибку: «Тебя нельзя держать в клетке, ты вольная птица, но я не хочу больше терять тебя», — так он сказал. Мы уехали в Лондон, и я снова стала играть в театре. Так что он предоставил мне полную свободу действий, у нас у каждого своя жизнь, хотя мы и живем вместе. Он как будто нарочно не ограничивает ни в чем мою свободу, и, ты знаешь, мне это начинает надоедать.
Мэгги только покачала головой.
— На тебя не угодишь.
— Просто я не люблю крайностей, — резко сказала Джастина. Они медленно прогуливались по саду и незаметно подошли к семейному кладбищу.
— Ох, мам, — выдохнула Джастина, — почему-то в последнее время мне даже снилось, что я в Дрохеде и сижу у могилы Дэна. Давай посидим здесь?
— Конечно. И ты еще спрашиваешь! Я в последние дни здесь не была и уже исстрадалась, хотя у меня возникают неприятности из-за того, что я хожу сюда часто, — тихо сказала Мэгги. Джастина вопросительно посмотрела на мать.
— Дик?
— Да, — кивнула Мэгги. — Но не будем об этом.
Но Джастина, помолчав с минуту, все-таки продолжила начатый разговор.
— Он не доволен тем, что ты ходишь на могилу кардинала?
И, не дождавшись ответа, спросила тихо:
— Ты все еще его любишь?
Она не сказала, кого именно, но Мэгги поняла и так же тихо ответила:
— Да. Я буду любить его до конца своих дней… Дика я тоже люблю, но по-другому… А он… нельзя же ревновать к мертвому.