– Да ничего страшного. Я поставлю десять…нет – двадцать золотых на…на…Неда! – неожиданно заключил Дранкон.
– Патриотично, нет слов – с усмешкой протянул полковник а вам не кажется, что это было бы…хмм…непрактично? Нет? Надо же…вы старый вояка, не верить вам нет причин. Хмм…может стоит поставить и на Неда? На него принимают ставки один к двадцати. У вас есть какие-то данные о нём? Кто он и откуда? Каков он боец? Или только чутьё старого вояки?
– Скорее – всё-таки, чутьё – слегка улыбнулся Дранкон – ладно, ждём офицеров. Пойду – скажу бойцам, а то они уже небось волнуются.
– Что-то не видать – усмехнулся полковник – чтобы они волновались. А у твоего так рожа такая, будто её из гранита высекли. Хоть одна эмоция бы отразилась. Статуя статуей. А второй улыбается – жизнерадостный убийца. Знаете, кого мне напоминает, господа? Собаку-волкодава! Видел такую – вроде жизнерадостная, весёлая, а потом – ррррр! И полетели клочья от волка! Опасные люди. Оба. Очень, очень интересно! Давайте поднимем тост за нашего Дранкона – умеет он доставить радость сослуживцам! Вот только застолий не любит – его стихия бой, война!
– За Дранкона! – офицеры подняли бокалы, и дружно выпили за слегка поклонившегося сержанта.
Ожидание слегка затянулось, но скоро на плаце появилась группа людей – человек двадцать, выйдя из ворот, охраняемых сторожевыми вышками. Офицеры со всей военной базы, за исключением тех, что должны были находиться на службе.
Они подошли к столу, поздоровались со своими сослуживцами, потом началось ожидание, когда принесут ещё столов и стульев из офицерской столовой.
Солдаты тихо переговаривались, поглядывая на командиров и злопыхали себе под нос, обзывая офицеров самыми обидными ругательствами, какие знали.
Нед сидел в позе цветка – как его научил Ойдар – и старался впитать в себя эту самую цу, которой наполняются бойцы через какие-то там дырки. Какие – он так и не понял, хотя Ойдар несколько раз принимался это пояснять. У Неда просто не хватало данных для понимания. Ведь его интересы всю жизнь крутились совсем в другой плоскости…
Он сидел, прикрыв глаза и слушал мысли окружающих. Из всей какофонии мыслезвуков старался поймать те, которые были нужны – например мысли того, с кем ему придётся скоро биться. После нескольких попыток, сумел подавить шум, идущий со всех сторон, приглушить его, сосредоточившись на мыслях противника.
– Дохлый парень. Сломаю за пять ударов сердца. Двоечку в поддых и в челюсть – и готов. А может поиграть с ним? Вон, сколько народа собралось! Я буду героем этого года! Может сержанта дадут? У них плата побольше, да и в пекло лезть не так будут заставлять. Впрочем – лучше бы остаться на базе и заведовать столовой. К еде поближе – всегда надёжнее. И чего он так улыбается? Улыбка идиотская! Деревенщина! Поулыбаешься ты мне! Будешь пятым, кого я убил. На арене. Что же – извини, парень. Такова жизнь. Кто-то бьёт, а кто-то умирает. Если обставить это покрасивее, все будут довольны. Эхх…сейчас бы лежал на чистых простынях с Элрой… Ну какого демона её муж пришёл так рано? Зачем он полез на меня драться? Демонство…не надо было его бить. Лучше бы он мне врезал – не убыло бы. Что мне его жалкий тычок? Вишь, как вышло-то плохо…пять лет теперь с этими придурками, пять долгих лет! Так, Харт, хватит плакать! Трупом быть гораздо противнее, чем долбить деревенского парня на потеху офицерью. И здесь, на базе, можно пристроиться, если соображать. Парень я умный, сильный – и тут пробьюсь. Ну наконец-то, идут…интересно – а бордель в этом городишке есть? Со ста пятьюдесятью монетами можно неплохо оторваться с девками! Да чего он так улыбается, этот придурок?