Он любезно обращался к неотзывчивому и испепеляющему Дэвиду.
— Вы бы навещали Айнсвик почаще, Дэвид. Буду рад, если вы будете там как дома и узнаете это место получше.
Накладывая себе апельсиновое варенье, Дэвид процедил:
— Эти большие имения совершенно нелепы. Их бы следовало разделить.
— Надеюсь, этого не случится при моей жизни, — сказал с улыбкой Эдвард. — Мои арендаторы — народ вполне довольный.
— А не должны бы, — сказал Дэвид. — Никто не вправе быть довольным.
— Если б довольны своими хвостами были бы все обезьяны… — пробормотала стоявшая у пристенного столика леди Энгкетл, рассеянно глядя на поднос с жареными почками, — этот стишок я учила в детстве, но что-то не припомню продолжения. Нам с вами надо будет побеседовать, Дэвид. Я хочу усвоить все эти новые идеи. Насколько я уловила, надо всех ненавидеть, но в то же время обеспечить каждого бесплатным медицинским обслуживанием и всяческим дополнительным образованием (ах, эти бедные беспомощные деточки, каждодневно сгоняемые в школьные стада!); да, и рыбьим жиром, который вливают детям в горлышки, хотят они того или нет — а у него ужасно скверный запах.
«Люси опять в своем репертуара, как ни в чем не бывало», — подумала Мэдж.
И Гаджен, попавшийся ей навстречу в гостиной, тоже выглядел вполне обычно. По-видимому, жизнь в «Пещере» вернулась в привычное русло. После отъезда Герды все случившееся стало казаться сном.
Снаружи раздался шорох колес по гравию: это прибыл сэр Генри. Он переночевал в своем клубе и выехал рано утром.
— Ну как, дорогой — спросила Люси, — все ли в порядке?
— Да. Там была секретарша Джона, очень смышленая девушка. Она за всем и проследит. А еще, оказывается, у Герды есть сестра. Секретарша ей телеграфировала.
— Я знала, что должна быть, — сказала леди Энгкетл. — В Танбридж Уэлс?
— По-моему, в Бексхилле, — недоуменно откликнулся сэр Генри.
— Вот как? — Люси обдумывала Бексхилл. — Да, весьма правдоподобно.
Приблизился Гаджен.
— Звонил инспектор Грейндж. Дознание[17] назначено на 11 часов послезавтра.
Сэр Генри кивнул, леди Энгкетл сказала:
— Мэдж, вам, наверное, следует позвонить в ваш магазин.
Мэдж медленно побрела к телефону.
Жизнь ее была до такой степени обыкновенной и серой, что Мэдж вдруг ощутила отсутствие в своем словаре нужных фраз для разъяснения своей хозяйке ситуации, в которой она оказалась. Дело в том, что мадам Элфредж была не из тех, кому легко в любое время что-то объяснить.
Скрепя сердце, Мэдж сняла трубку.
Все вышло именно так гадко, как она себе представляла. Сиплый голос язвительной маленькой еврейки гневно бежал по проводам: