Инспектор пустил в ход свою тяжелую артиллерию и от него не ускользнула вспышка гнева, раздраженно стиснутые челюсти.
— Мы не ссорились, — сказала она.
— Ну, нет, мисс Крей. Ваши последние слова были: «Я даже не думала, что способна ненавидеть кого-нибудь так, как ненавижу тебя».
На этот раз она промолчала. Он словно ощущал, как она соображает — поспешно, но осмотрительно. Другая женщина разразилась бы потоком слов. Но Вероника была слишком умна для этого.
Она пожала плечами и сказала беспечно:
— Ясно. Опять россказни слуг. У моей горничной богатое воображение. Как вам известно, существуют разные способы выражать свои мысли. Могу вас уверить, мне мелодраматизм не присущ. В действительности это было лишь игривое замечание. Мы с ним немного пикировались.
— Так это говорилось не всерьез?
— Ясное дело, нет. И могу заверить вас, инспектор, что я пятнадцать лет не видела Джона Кристоу. Это легко проверить.
— Я вижу, мисс Крей, вы считаете жену доктора убийцей.
— Мне не следовало так говорить. Не стоит никого обвинять заранее, верно? Я прошу прощения. Так получилось оттого, что моя горничная рассказала мне, как миссис Кристоу обнаружили стоящей над трупом мужа с револьвером в руке. Знаете, в этом захолустье все разносится с таким преувеличением, через прислугу в основном.
— Прислуга порой может оказаться полезной, мисс Крей.
— Да, вы, полагаю, получаете от нее массу необходимых сведений?
Грейндж продолжал бесстрастно:
— Вопрос состоит в том, у кого были причины…
Он умолк. Вероника сказала с легкой и сожалеющей усмешкой:
— Жену всегда подозревают первой? Как цинично! Но обыкновенно имеется и «другая женщина». Полагаю, ее можно причислить к тем, у кого есть причины?
— Вы думаете, в жизни доктора Кристоу была другая женщина?
— Ну да, мне кажется, что могла бы. У меня, знаете, создалось такое впечатление.
— Впечатления порой могут быть полезными, — сказал Грейндж.
— Как я поняла из его слов, эта скульпторша, она была, ну, что ли, его близким другом. Но вы-то, наверное, об этом уже знаете?
— Разумеется, мы во все вникаем.
Голос инспектора Грейнджа звучал на редкость уклончиво, но он успел заметить злорадную вспышку удовлетворения в этих больших голубых глазах.
Он спросил как можно официальнее:
— Вы сказали, что доктор Кристоу проводил вас домой. В котором часу вы простились?
— Верите ли, я никак не могу вспомнить! Помню, мы какое-то время разговаривали. Наверное, было довольно поздно.
— Он входил?
— Да, я предложила ему выпить.
— Понятно. Местом беседы вы избрали, как будто, павильон у плавательного бассейна?