Он увидел, как затрепетали ее веки. После мгновенного колебания она заговорила:
— Да вы и в самом деле сыщик, а? Да, мы сидели там, курили и болтали какое-то время. А как вы узнали?
На ее лице появилось радостное и нетерпеливое выражение ребенка, требующего, чтобы ему объяснили ловкий фокус.
— Вы оставили там свои меха, мисс Крей, — и добавил без малейшего нажима, — а также спички.
— Да, да, верно.
— Доктор Кристоу возвратился в «Пещеру» в три часа ночи, — сообщил инспектор опять без всякого нажима.
— В самом деле, так поздно? — в голосе Вероники звучало искреннее удивление.
— В самом деле, мисс Крей.
— Ну что ж, вполне возможно. Ведь мы столько лет не виделись, нам было о чем поговорить.
— Вы действительно так долго не встречали доктора Кристоу?
— Я только что сообщила вам, что не видела его пятнадцать лет.
Она снова была уравновешенной, неприступной, уверенной в себе.
Грейндж не стал спорить.
— Благодарю вас, мисс Крей, — сказал он любезно.
Оставив «Голубятню», он вышел на дорожку и свернул к воротам «Пристанища».
Эркюль Пуаро глядел на инспектора с величайшим удивлением. Он повторил недоверчиво:
— Револьвер, что держала Герда Кристоу, упавший затем в бассейн, был не тот, из которого совершено убийство? Это просто невероятно.
— Точно, господин Пуаро. Скажем лучше, это бессмыслица.
Пуаро пробормотал негромко:
— Нет, это не бессмыслица. Ведь все равно в этом окажется смысл, а, инспектор?
Инспектор тяжело вздохнул:
— Так-то оно так, господин Пуаро. Объяснение этому должно быть, но пока я его не вижу. Ясно, что мы не много узнаем, пока не найдем, из чего стреляли. Оружие из коллекции сэра Генри, это точно. Во всяком случае, одна пропажа налицо, а это говорит за то, что дело наше по-прежнему не выходит за пределы «Пещеры».
— Да, — пробормотал Пуаро. — Все остается связанным с «Пещерой».
— И все выглядит просто и ясно, — продолжал инспектор. — Но только на первый взгляд.
— Да, — сказал Пуаро, — это не просто.
— Мы должны допустить возможность инсценировки дела — все, значит, было так рассчитано, дабы впутать Герду Кристоу. Но коли так, почему бы не оставить тот револьвер лежащим подле тела, чтобы она подобрала его?
— Она могла и не поднять его.
— Это верно, но даже если бы она не подняла его, раз ничьих больше пальцев не осталось на оружии — при условии, что их удалили после выстрела — она, непременно, оказалась бы под подозрением. А это то, чего и хотел убийца, верно?
— А чего он хотел?
Грейндж взглянул непонимающе:
— Ну, если вы совершили убийство, вам хотелось бы навести подозрение на кого-то другого, разве нет? Это было бы очень естественно.