— Шут ты гороховый!
Съели они и пулярку, действительно начиненную трюфелями; подали уже спаржу, когда один татарин вошел с докладом:
— Барышня извозчика назад прислать изволили и приказали доложить вам, что они через полчасика сами приедут.
Компания осталась ждать приезда Маргариты Прелье, однако она значительно опоздала и приехала уже в тот момент, когда на столе остались только фрукты и шампанское. Все-таки встретили ее шумно, с громкими возгласами самого радушного приветствия.
Роман Егорович хоть и пил больше всех за обедом, но оставался в одной степени опьянения. Не столько вино, сколько вся окружающая обстановка сразу кружила ему голову. Он казался пьяным после третьей рюмки: хохотал во все горло, громко кричал, дурачился и пел, но затем, сколько бы он ни пил, полного опьянения, до потери рассудка, в нем не замечалось. Мустафетов был и старше всех, и сдержаннее, и осторожнее. Кроме того, он любил есть с чувством, толком и расстановкой. Все делалось им в свое время и в свое удовольствие. Водку он вообще не особенно любил, но закуски пленяли его, и он выпивал иной раз две и даже три рюмки только ради них. Винам он отдавал честь тоже в очень умеренном количестве и вел обед так, чтобы к концу его сохранить полную свежесть и — главное — не отяжелеть. Что касается Смирнина, то он был более опьянен от счастья, что дело благополучно кончилось, нежели от возлияния.
Тем не менее все показались вошедшей Маргарите Прелье сильно навеселе. После первых приветствий она спросила:
— Вы, кажется, вспомнили обо мне уже после вашего обеда? Это любезно, нечего сказать!
— Мы делились, — стал оправдываться Смирнин.
— Что вы делили? — удивленно спросила она, обводя комнату глазами, и невольно остановила взор на трех холщовых мешках, чинно положенных рядышком на диване.
— Наследство после нашей покойной тетушки, — ответил Мустафетов.
— Получили? — спросила Прелье, обращаясь исключительно к Ивану Павловичу.
— Да, получили сегодня.
— Поздравляю.
— А мы его двоюродные братьи, — вмешался в разговор Роман Егорович, — и сегодня каждый из нас получил по равной доле. Мы тоже ждем поздравлений.
— Поздравляю и вас.
— Благодарим, благодарим покорно!
Маргарита все смотрела на мешки, точно глаз от них не могла оторвать. Наконец она спросила:
— А это у вас что же, в этих наволочках?
— Вот это и есть наследство, — ответил Мустафетов.
Смирнину смерть хотелось похвастаться. Он взял один из мешков, принес его на большой стол, развязал и предложил француженке:
— Посмотри-ка туда, внутрь!
— Это все деньги?
— Да, все деньги.