— Как я его узнаю?
— Убогий он.
— Это как?
— Кривобокий.
— Компания!..
Токмаков засмеялся и потянулся.
— Ты, старшой, мои права возьми, не дай бог сапожник да с правами.
— Давай.
Токмаков расстегнул карман гимнастерки, вытащил пачку бумажек, протянул Роките права. Тот, не глядя, сунул их в карман куртки.
— Цветные в деревне есть?
— Кто?
— Мильтоны.
— А, есть двое, там староста сволочь, его особенно берегись.
— Как мне дойти до деревни?
— По этой тропинке на большак, а там прямо.
Токмаков пошел по тропинке, спиной ощущая злой глазок «шмайсера».
Волощук, Гончак и Давыдочев обедали. Они сидели в избе Волощука, которая была одновременно и сельсоветом и жильем. На столе стоял закопченный чугун с картошкой, лежал на газете шмат сала, в котелке виднелись огурцы.
— Может, консервы открыть? — спросил Давыдочев.
Он сидел прислонившись спиной к лавке, положив рядом автомат.
— Да зачем, пока жратва есть, — ответил из угла Гончак.
Он снял гимнастерку, и рубашка его белоснежно белела в углу избы.
Волощук нарезал сало трофейным штыком-кинжалом. Резал крупно, от души.
— Устал, — сказал он. — Ноги горят. Всю деревню обскакал. Госпоставку распределял по дворам.
— Когда свозить будут? — спросил Гончак.
— С утра.
— Куда складывать?
— В амбаре у Тройского. Амбар же теперь пустой.
— Опасное это дело, — Гончак взял сало. — А вдруг банда?
— Будем спать в амбаре, — сказал Давыдочев.
— Оно, конечно, лейтенант, только потом все это хозяйство через лес везти надо.
За окном залаяла, забилась на цепи собака.
Давыдочев схватил автомат, передернул затвор. Гончак выглянул в окно.
От калитки к дому шел человек в польской полевой форме. Скрипнуло крыльцо, загремело в сенях.
— Можно?
— Заходи.
— Я Тройский, сын Казимира Тройского, Станислав.
Волощук улыбнулся, встал.
— Здравствуй, товарищ Тройский, здравствуй. Как, насовсем или в отпуск?
— Отпуск по ранению, две недели. Где мои, староста, то есть простите, председатель?
— В город к брату подались, да ты не сомневайся, живы они, здоровы.
Тройский достал документы, положил на стол. Давыдочев взял их, посмотрел внимательно, протянул Тройскому.
— Ну, что ж, — Тройский встал, — мне пора. В город пойду.
— Послушай, капрал. — Волощук подхватил костыли, заковылял к Тройскому. — Поживи у нас. Дня три всего. Банда в лесу, а ты парень боевой. — Волощук щелкнул по колодке на гимнастерке Тройского. — Всего три дня. Помоги нам в город госпоставки свезти.
— Не могу, председатель. Своих не видел с сорок первого.
— Жаль. Дам тебе завтра подводу, автомат дам. Езжай.
— Спасибо, а я пока дом осмотрю. Как стемнеет, ко мне прошу, закусить. Часиков так, — Тройский откинул рукав, чтобы все видели часы, — в девять.