Последний бой Каина (Митчелл) - страница 3

застал меня уставившимся в иллюминатор в несколько задумчивом настроении.

— Танны, комиссар? — прозвучал знакомый голос где-то возле моего локтя, и отражение Юргена возникло в армированном бронекристалле, заслоняя собой мирную панораму синих, зеленых и темно-коричневых пятен, раскрасивших палитру, лежавшую в пустоте за иллюминатором. Случилось это через секунду после того, как мой нос предупредил меня о том, что помощник наклонился в мою сторону.

Заявить, что годы оказались добры к Юргену, было бы некоторым преувеличением. Правильнее сказать, что они были к нему прохладно вежливы, если вообще дали себе труд заметить его существование. То, что осталось от его волос, уже с десяток лет было совершенно седым, но большая часть шевелюры все же предпочла покинуть поверхность черепа, оставив псориаз пировать на этой поляне в компании прочих дерматологических феноменов.[2]

Но мой помощник оставался таким же деятельным, как и я сам, благодаря ювенат-медицине, услугами которой его втихомолку пичкала Эмберли. Несмотря на множество плохо совместимых с жизнью дел, которыми мне по ее воле пришлось заниматься в течение прошедших лет, я никогда не питал иллюзий касаемо того, кто из нас двоих в скромном табуне подчиненных Эмберли является более ценным приобретением. Герои Империума идут пятачок за пучок, когда поблизости есть «пустышка», и я сам, не раз испытавший благодарность к необъяснимой способности своего помощника обнулять силы варпа (а причины испытывать эту благодарность подворачивались гораздо чаще, чем хотелось бы), очень хорошо понимаю, почему Эмберли так высоко ценит присутствие моего помощника.

— Благодарю вас, Юрген, — ответил я, невозмутимо принимая чашку с танной, в то время как небольшая группка моих кадет-комиссаров держалась настолько далеко от нас обоих, насколько это позволяло тесное пространство пассажирского отсека. Я не мог их за это винить. — Вы очень предусмотрительны.

— Всегда к вашим услугам, сэр. — На лице моего помощника на мгновение возникла и пропала гримаса, отдаленно похожая на улыбку. Он осторожно вернул крышку термоса на положенное место и спрятал сосуд в одном из не поддающихся подсчету подсумков, украшающих его бронежилет. — У меня где-то еще были бутерброды, не желаете ли?

— Чая будет вполне достаточно, — ответил я поспешно, поскольку Юрген уже начал рыться среди своих кульков и свертков.

Бросалось в глаза то, насколько комфортнее ему стало, когда корабль вышел за пределы атмосферы. И не только в глаза — я даже позволил себе дышать чуть глубже, чем раньше. Пригубив ароматного напитка, я наблюдал, как тот мир, который мы стали называть домом, уменьшается в иллюминаторе за отражениями наших с Юргеном лиц. По правде сказать, и на мне годы начали сказываться столь же очевидным образом, и проблески седины показались на висках, несмотря на периодические ювенат-процедуры, положенные мне в силу моего возраста, ранга и признанного статуса Героя Империума. Ну, на седые волосы мне вряд ли пристало жаловаться: после всего, что мне довелось повидать и переделать на своем веку, удивительнее то, что не вся шевелюра бела как снег.