Просвистела и шлепнулась под Сен-Мари-де-Ла-тен мина. Визг осколков заставил Бурцева и обоих сарацинских пушкарей пригнуться. Франсуа даже не склонил головы. Рыцарю, правда, повезло. Его коню – нет. Рослый тевтонский жеребец рухнул как подкошенный. Еще один пронзительный полувой-полусвист. Еще один взрыв. Мля! Вот только минометного обстрела им сейчас не хватало. Надо было что-то делать. И с артиллерийской установкой, что безнаказанно лупит прямой наводкой. И с минометчиками.
Бурцев выглянул из-за укрытия.
– Вай! – встрепенулся Мункыз. – Куда ты, Василий-Вацлав?!
– Пострелять охота, – буркнул он. – По колдунам немецким.
– Так вместе и постреляем. Из мадфаа, – Мункыз хлопнул по деревянному «гарпуну».
– Извини, отец, но сейчас мне нужна другая… м-м-м… модфаа…
Короткими перебежками Бурцев рванул к пролому в стене. И к немецкому танку. К «Пантере» с разбитой кормой. Корма – фиг с ней! Лишь бы все остальное было целым. Он перепрыгнул через мертвых танкистов, вскочил на броню, прыгнул в распахнутый люк. Захлопнул за собой, задраил: незваные гости сейчас ни к чему.
Ну что, пришло время вспомнить Торон-де-Шевалье! Так… Знакомое боевое отделение. Знакомая пушка. Знакомые снаряды в боеукладке. Он зарядил бронебойным. Вручную развернул башню. Прильнул к телескопическому прицелу. Вон она, родимая! Орудие на вездеходе продолжало обстрел. Бурцев ответил.
По вражеской пушке попал со второго выстрела. Свалил, сбил с гусеничной платформы. Третий снаряд всадил в тягач. Добавил для верности еще один.
Потом засек позицию минометчиков: ребята засели у Ворот Печали Храмовой Горы. Их Бурцев опечалил парочкой фугасно-осколочных. И еще парочкой. Миномет умолк. Ворота слетели с петель. Очень хорошо! Доступ в цитадель цайткоманды со стороны города теперь открыт. Жаль, не достать отсюда внешнюю стену Иерусалима: обзор закрывают тесные улочки. Эх, будь «Пантера» на ходу… Вот на какой машине штурмовать бы Иосафатские ворота!
Бум! – вдруг грохнуло по броне.
Ху-у-ум! – отозвалось в ушах. Бурцев вздрогнул, зажмурился.
Попали? Подбили? Конец?
Да нет, вроде жив пока.
Бум! Ху-у-ум! Вот снова… И снова жив! Чудо, явленное под сенью храма Гроба Господня и церковью Святой Марии…
Бум! Бум! Бум! У-у-у-у-ум!
В голове гудело, как там на звоннице под колоколом, в который угодил снаряд. Знать бы хоть чем бьют-то… Бронебойным? Подкалиберным? Кумулятивным?
Дырок в броне видно не было. И расплавленный металл не брызгал, выжигая танковые потроха. Осколочными его, что ли, фашики охаживают? Зачем?
Бурцев прильнул к перископам кругового обзора. Осмотрелся. Выматерился.