И что поразительно, вместо того чтобы разозлиться на подобное обращение, тигрица тут же успокоилась и ее рычание стало не таким грозным.
— Убирайся! Убирайся! — закричала я.
В это мгновение рядом раздался выстрел.
Радж и двое индусов оттащили мертвую тигрицу от буйволов.
Затем Радж подхватил меня на руки и отнес в палатку. Все тело мое было в кровоточащих ранах. Остатками воды индусы промыли их.
— У вас идет кровь, миссис Рочестер, — тихо сказал Радж. — Надо быть осторожней с этими щепками… У нас теперь нет вола…
— Что же мы будем делать, Радж? — спросила я. Радж, помолчав, сказал:
— Вы очень смелая женщина, миссис Рочестер. Я никогда не видел такой женщины. Но — будьте осторожней. Господь еще играет с нами.
Больше я ничего от него не услышала. На следующее утро, босые и изможденные, мы пересекали знойную пустыню.
Запас воды был исчерпан, индусы падали от лихорадки.
— Куда мы идем, Радж? — спросила я. — Когда кончится этот путь?
— Не знаю, — глухо ответил индус.
Собрав последние силы, я стала молиться Господу. И чудо свершилось.
У самого горизонта показались всадники.
— Что это? — спросила я у Раджа. — Ты видишь?
— Да…
— Радж! Ты действительно видишь?!
Почти так же, как и в тот раз, когда я выглянула из вагона, мчащего меня по Индии, и впервые среди знойной пустыни увидела Джона Стикса, он предстал передо мной снова. Я увидела смутные очертания коней; не рассмотрев лиц всадников, я сердцем угадала, что это был Джон.
— Неужели я сплю среди белого дня, — пробормотала я, протирая глаза.
На белом песке слились тени.
— Миссис Рочестер, — услышала я знакомый печальный голос. — Как вы себя чувствуете?
Превозмогая слабость, я улыбнулась:
— Спасибо, мистер Стикс…
Он поднес флягу к моим потрескавшимся губам и вытер влажной ладонью мне лицо.
— Я еду к мужу, — произнесла я, едва ворочая языком. — Но мы заблудились, и теперь Господь внял моим молитвам…
Я закрыла глаза.
Перелив всю воду в мою флягу, Джон Стикс положил мне в ладонь небольшой предмет, напоминающий карманные часы. Это был компас.
Подозвав Раджа, он объяснил, как пользоваться компасом, и точно так же, как и в первый раз, сев на коня, растворился в мгновение ока среди песков.
— Через три дня вы будете у мужа, — донесся до меня голос Джона.
У меня был компас, который мне подарил Джон. Он сказал сверяться с ним. Лишь потом я поняла, что мы шли разными путями… Может быть, он знал это тогда, а я — нет… Но земля создана круглой… И мы не могли смотреть далеко вперед.
Все чаще в своих снах я стала видеть уходящее вдаль пространство пустыни, насыщенное воспоминанием, призрачное от воспоминания, оно то просветлялось, то затуманивалось, наполненное всеми образами земного бытия.