Офицер жестом велел ей следовать за ним, и они быстро куда-то пошли.
Азалия знала, что это палуба первого класса; офицер, пройдя немного, открыл дверь одной из кают.
Азалия вошла. В каюте стоял лорд Шелдон.
Сначала она даже не поверила своим глазам, ей показалось, что все это лишь радостный сон.
Но вот дверь закрылась. Он протянул к ней руки. Она бросилась к нему и уткнулась в его плечо.
На глаза ее навернулись слезы и нескончаемыми ручьями побежали по щекам.
Душа ее пела от счастья, а слезы текли, и от рыданий сотрясалось все тело.
— Все хорошо, моя дорогая! Все хорошо! Ты в безопасности!
С этими словами лорд Шелдон снял черный платок с ее волос и бросил на пол.
— Я… я… такая грязная! — забормотала Азалия.
— Да будь ты с головы до ног в грязи, разве мог я не обнять тебя! — сказал лорд Шелдон. — Но догадываюсь, что тебе хочется помыться и переодеться. В соседней каюте ты найдешь все необходимое, а потом мы поговорим.
Она подняла к нему свое лицо. Щеки и глаза ее были мокрыми от слез, но губы улыбались.
— Я люблю тебя! — нежно сказал лорд Шелдон и повел ее через каюту к двери. — Поскорей возвращайся! — добавил он, когда Азалия выходила.
Каюта была обставлена в европейском стиле, но на стенах висели китайские живописные свитки.
У стены стоял туалетный столик с большим зеркалом. Заглянув в него, Азалия издала возглас ужаса.
Лицо перепачкано грязью, а о руках и говорить нечего. На черное одеяние налипли земля и сухие листья. Шпильки выскочили из прически, и темные волосы упали на плечи.
Девушка поскорей сняла ненавистную одежду, которая сама по себе уже была наказанием, и, обнаженная, прошла в ванную.
Пароход двинулся в путь, как только Азалия поднялась на борт. Макао и монастырь, где ей грозило провести всю жизнь, почти скрылись за горизонтом.
Вымывшись и вытершись полотенцем, Азалия оглядела каюту.
Лорд Шелдон сказал, что она найдет здесь все, что ей нужно.
Надеясь отыскать в гардеробе что-нибудь из одежды, она открыла дверцу и ахнула от удивления.
Там висели три платья, одно темно-розовое, с юбкой, украшенной множеством оборок из нежного крепа и большим атласным бантом того же цвета.
Другое платье было жадеитово-зеленым, и ей сразу вспомнились сокровища господина Чана. Третье же, вечернее — прекрасней она не видела в жизни, — было того же цвета, что и лазоревые сороки.
Там находилось и нижнее белье, настолько тонкое, что его можно было продеть сквозь кольцо, с вышивкой, выполненной искусными руками китайских мастериц.
Надев белье, Азалия уложила волосы и с радостью подумала, как удачно, что платок послушницы не дал им испачкаться, пока она ползла по трубе.