— Далеко подался, земеля?
Он вскинулся, насторожённый и немного злой.
Перед ним стоял один из тех, потёртых. Рослый жлоб, пожалуй, на голову выше Нико-лая. Только какой-то скользкий, будто зоной опущенный. И глаза бегают.
"Этому-то, что надо?"
— А тебя, — процедил он сквозь зубы, — здороваться не учили?
— Да ладно, — "скользкий" зачем-то посмотрел поверх его головы в угол, — все свои. Может, в картишки?
— Не на что, — буркнул Николай, — руку убери.
Жлоб руку не убрал, наоборот, скрючил клешню, комкая ватник.
— Ну, тогда так пойдём. Хозяин побазарить хочет.
"Хозяин? Кому хозяин?"
Казанком большого пальца Коля легонько тюкнул жлоба под локоток, точно в нужное местечко. Это не больно. Вроде лёгонького удара током. Приёмчик так себе — малоэффек-тивный, однако рука немеет секунд на тридцать. А больше и не надо.
Потёртый верзила удивлённо схватился правой рукой за повисшую вдоль тела левую.
— Ты чё? Ну…!
Он, похоже, хотел грязно выругаться или выцедить сквозь толстые губы что-то угро-жающее, но наткнулся на колючий взгляд и осёкся.
Николай продолжал сидеть на скамье в обманчиво расслабленной позе, и лишь при-стально сощуренные глаза, словно вцепившиеся в лицо жлоба, говорили о его готовности к действию. В колонии он имел опыт общения с этой породой, и знал, как себя вести со всякой шушерой, научился отпугивать. Обычно, у таких вот мелких уголовников, поотиравшихся в местах заключения, вырабатывается особое чутьё на опасность, они очень хорошо чувствуют человека слабого, такого обязательно постараются прижать, взять за горло, сломать, сделать рабом, но с сильным они никогда не связываются — себе дороже. Разве что кодлой на одного. На парня, впервые попавшего на зону, кое-кто из подобных типов попробовал наехать. Как наехали, так и отъехали, а, вернее, отползли, во избежание более серьёзного травматизма. Скорее всего, шакалы, собравшись в стаю, забили бы кусачего щенка — замолвить-то словечко некому, но на зону, от кого и кому положено, пришла малява, как непокорный пацан отоварил мента, и Колю раз и навсегда оставили в покое, признав за ним право кусаться.
Николай видел, как наглая ухмылка на лице "скользкого" жлоба сменяется растерян-ностью. Захотелось молвить что-нибудь веское, типа: "Я дважды не повторяю", — но это бы-ло бы явным перебором.
Тип удалился, сохраняя по возможности независимый вид, остался неприятный осадок. Коля посмотрел на часы, как медленно тянется время. Он, было, собрался снова подремать, но в мозгу пискнул тревожный зуммер — с улицы в зал ввалились два быковатых парня в ментовской форме, с притороченными к поясам дубинками.