Коля отрицательно помотал головой.
— Предпочитаешь пока выводов не делать? Правильно, сначала надо подумать. При-знаться, я ожидал, что пара вопросов у тебя всё же появится. Но раз ты с вопросами не спе-шишь, я их сам выделю. Итак, вопрос первый: почему существование ядра — дело "жутко секретное"? И второй: по какому праву российские законы я назвал веригами?
— Да вроде бы и так всё понятно.
— Это вряд ли. Я поясню. Наша группа ведёт оперативные разработки по обозначенным направлениям. Силовики не потерпят вмешательства в их дела даже от бывших соратников, и не потому, что это их кусок хлеба. Обладание определённой информацией позволяет на этот кусок намазывать белужью икру толстым слоем. А тут конкуренты. Действуя тайно, мы ограждаем себя от разборок со спецслужбами и не засвечиваемся перед преступниками, что позволяет работать с высокой результативностью. Это, что касается секретности. Теперь о законах. Можно сколько угодно распинаться о демократии, но закон везде и во все времена был на стороне сильного. В нынешней России тем более. Не спорю, кое-что делается к лучшему, с девяносто третьим и даже с девяносто девятым не сравнить, и, тем не менее…. Полученную в результате оперативных мероприятий информацию аккуратно, дозировано, так, чтобы это походило на случайно просочившиеся сведения, перебрасываем заинтересованным службам. Потом по телевидению крутят сюжеты о перехваченной крупной партии наркотиков или об уничтожении боевиков-террористов. Службы пожинают лавры в полной уверенности, что до всего они докопались сами. Но иногда, подчёркиваю, иногда мы вынуждены выступать в роли судей. Это происходит в особых случаях, когда преступники, на совести которых искалеченные человеческие судьбы и смерть людей, ускользают от коротких рук государственного правосудия. Наша тайная коллегия выносит приговор окончательный и обжалованию не подлежащий. "Ибо зло на свершившего тяжко ляжет…". Тем самым, не нарушая законов божеских, мы всё же нарушаем законы, прописанные на бумаге. Совесть при этом нас не мучает. Эх, Коля, кабы ты знал, как часто нарушают законы как раз те, кто призван их блюсти. Ну, как, не испугался ещё?
Коля отрицательно покачал головой.
— Вячеслав Владимирович, я ведь не правозащитник какой, я с зоны. Кое-что повидал. Меня нарушениями напугать трудно.
— Другими словами, ты принимаешь нашу позицию и самосудом наши решения не считаешь. Так?
— Откровенно?
— Ещё бы!
— Я о таком на нарах только мечтал. Чтоб, как на передовой: здесь мы — там противник, в руках оружие. Кто — кого, без компромиссов.