(продолжение).
Виктор Сергеевич, опираясь на трость, смотрел сквозь оконное стекло на узкую мостовую, постоянно дремлющую в тени и только в полдень принимавшую солнечные ванны. Недалече взрыкивал и лязгал гигантский город, а в переулке царила патриархальная, застойная тишина, которую не могли спугнуть изредка пробегавшие легковушки, лишь придававшие этой тишине бархатистость и особый унылый шарм. Старенький, чистенький и по-своему уютный клочок столицы, нынче таких в центре — раз-два, и обчёлся — Первопрестольная активно обновляется, перестраивается. "Европеизируется", — мысленно сконструировал генерал длинное и корявое слово.
Он, прихрамывая, прошёл к рабочему столу и с удовольствием уселся в обтянутое ко-ричневой кожей, высокое "сталинское" кресло. Обстановка в кабинете сопредседателя, как и во всех других апартаментах и закоулках офиса (кроме туалетных комнат), была выдержана в псевдо-аскетическом стиле министерских кабинетов середины прошлого столетия. Ушлые, совсем ещё не старые, прекрасно образованные и неконсервативные в пристрастиях офицеры единодушно и не без умысла отвергли современный европейский дизайн, равно как и византийскую роскошь представительских залов.
Фасад здания капитально подновили, сохранив первоначальный облик. Посетитель, при взгляде на фасад, ожидал подобия внутри, и не ошибался в своих ожиданиях: паркет, прикрытый классической зелёной дорожкой с бордовыми полосами по краям; дубовые панели; отливающие тёмной бронзой портьеры; тяжёлые филёнчатые двери, оснащённые латунными табличками — на всём отпечаток времён прошедших. У несведущего человека создавалось впечатление, что тут всё так и было спокон веку, и после всяких новомодных интерьеров, попадая в столь консервативную обстановку, он проникался неосознанным доверием к организации, мол, люди не выдрючиваются, не расточительствуют — люди экономят. На самом деле "сталинский" антураж влетел в копеечку, каковая превышала самые неуёмные аппетиты специалистов по современному дизайну. Но вот это-то как раз было не важно — деньги поступали с регулярностью бьющего из каменной трещины камчатского гейзера. Все денежные дела СОТОФ — что являлось предметом тайной гордости Виктора Сергеевича, ведающего финансовыми вопросами организации — всегда были в ажуре.
Союз офицеров не занимался политикой. Оказывая посильную помощь бывшим воен-нослужащим, он впрягся в тот самый воз, который государство благополучно скатило в кю-вет. Сам Виктор Сергеевич, например, баллотировался в Госдуму, как независимый канди-дат. А созданный союзом "СОТОФ-банк" не лез в большую коммерцию, узко специализируясь на кредитовании малого бизнеса — предприятий, основанных отставниками, на выдаче малопроцентных ссуд и на оказании материальной помощи военным пенсионерам. Работа благородная, но не доходная. Понятно, что фискальные органы обходили союз стороной, делая вид, будто его вообще не существует. Кому охота копать там, где много не срубишь, а крышевать вояк — себе дороже. Вот и варились господа офицеры в собственном соку. Раз в год на пленуме союза заслушивался финансовый отчёт, выборная ревизионная комиссия подбивала бабки, верстался бюджет, и на этом все успокаивались. И ни руководители, ни, тем более, рядовые функционеры СОТОФ не подозревали о существовании хорошо законспирированной организации, действующей под его прикрытием: филиале всеми забытого подразделения "Т".