Кресло под Шершневым, стол перед ним и прочая меблировка были всё из той же са-мой дорогой оперы. Исключение составляли компьютер и современный аппарат связи — тут уж ничего не попишешь.
Сопредседатель прикоснулся пальцем к овальной кнопочке и сказал, обращаясь к ап-парату на столе:
— Марина Сергеевна, вы на месте?
— Я-то на месте, — женским голосом отозвался аппарат, — а вот зачем вы тут, ни свет ни заря? Вам, после вчерашнего, полагается дрыхнуть без задних ног.
— Кстати, напомнили: мне бы чаю…после вчерашнего.
Через секунду открылась дверь, и в кабинет вкатился сервировочный столик. Следом вошла худощавая, всё ещё очень красивая женщина лет пятидесяти, в строгом тёмно-синем костюме, лицо без макияжа, русые с проседью волосы прибраны в старомодный узел. Она посмотрела на генерала с укоризной, но в живых, тёмных глазах пряталась смешинка.
— Вот ваш чай. Сегодня могли бы не изображать из себя трудоголика.
Виктор Сергеевич, несмотря на хромоту, махом вылетел из кресла, подхватил со сто-лика гранёный — их заказывали специально — стакан в мельхиоровом — их тоже заказывали — подстаканнике, обжигаясь, с купеческим хлюпом потянул ароматный напиток…
— По части чая вы, Марина Сергеевна, мастерица, а как референт…, - он отрицательно помотал головой, — никак не отвыкнете от командирских замашек, э-э-э, короче, вы хоть и полковник, но бывший.
Марина Сергеевна в девичестве носила фамилию — Шершнева и являлась не только референтом сопредседателя, но и его родной сестрой. Так уж получилось. Она действитель-но имела звание полковника и ушла на пенсию в сорок два года с должности заместителя начальника аналитического отдела ГУВД Московской области. Она была и осталась великолепным аналитиком, а подала в отставку совсем не по собственному желанию, и случилась сия не шибко благовидная история сразу после вывода за штат её родного брата — этакое тотальное нивелирование неугодного семейства по уровню грунта.
Шершнев болтал и улыбался, и было видно, что он просто прикалывается.
— От бывшего слышу, — ответила Марина Сергеевна, улыбнулась в ответ и погладила генерала по щеке, — по какому поводу вчерашний сабантуй?
— А что, сильно надрался? Э?
— Да нет, внешне — не очень, однако охрана докладывала: то слезу вытирал, то зубами скрипел. Старая история?
— Типа того.
* * * *
…Позади несколько инспекционных визитов в части, впереди всего в пяти километрах Назрань. Всё те же горушки, дорога, пыль и злобное солнце.
Доклад с первого БТРа.
— "Астра", "Астра", непорядок. Труп на обочине.
Как раз переваливали очередной холм. Через пару секунд УАЗ добрался до верхотуры, открылся вид на ныряющую вниз дорогу, метрах в трёхстах делавшую поворот и исчезав-шую за крутенькой каменистой осыпью. С вершины холма окрестности просматривались на довольно приличное расстояние, и были пустынны, желты и каменисты. Внизу, неподалёку от поворота на краю дороги, на плоском валуне, как на диване, распростёрлось человеческое тело.