Чем ближе
Нийрав
подходил к
воде, тем с
большим
трудом сохранял
напускное
спокойствие.
Слишком хорошо
он помнил
слова отца о
том, ЧТО
покоится на
дне
красивого
канала.
Впрочем,
здесь даже
камни
мостовой
пропитаны
кровью.
Стоило
Вэртриду
ступить на
веерообразную,
нисходящую к
воде
лестницу, из
облачной дымки
сверху
спикировала
гигантская
птица. Расправив
свои широкие,
цвета кофе с
молоком крылья,
она мягко
спланировала
прямо на
воду, статуей
замерев у
самой
пристани.
Только подобравшись
к птице
вплотную,
можно было
заметить, что
она не живая,
а
механическая.
Легкие и
прочные
металлические
перья удивительно
тонкой
работы
трепетали от
резких порывов
холодного
зимнего
ветра.
Стальные мышцы,
приводимые в
движение
сложной системой
поршней и
рычагов,
скрытой
где-то внутри,
работали
слаженно и
плавно.
Поразительно,
как простейшие
механизмы
(сложная,
включая
электронную,
техника с
Клиадрой очень
плохо
совмещается,
а в
Кальтиринте
сам воздух
пронизан
несчетным
количеством различных
плетений)
способны
творить подобные
чудеса. Те же
Механики для
достижения
схожих по
сопротивлению
Клиадре
результатов
тратят самый
дорогостоящий
материал,
Радужные
Камни, и в немалых
количествах.
Советник
уверенным
шагом
проследовал
по развернутому
крылу к
туловищу
железной птицы,
из которого
будто
вырастала
аккуратная
кабинка,
сглаженными
формами
напоминающая
декоративный
гребень озерный
фернисов.
Нийрав
старался не
отставать. С
мягким
щелчком
позолоченная
ручка повернулась,
и Чудику
предстало
внутреннее убранство
столичного
воздушного
судна.
Кабина для
пассажиров
казалась
довольно просторной
и вмещала в
себя два
широких
мягких
кресла и
низенький
столик.
Тяжелые
шторы
обрамляли
застекленное
окно-трапецию,
основанием
обращенную к
небу. Кресла
и драпировки
были
выдержанны в приглушенных
темно-синих
тонах с
редким золотым
узором,
похожим на
мерцающие
звезды. Но,
несмотря на
это, Нийрав
ощущал себя
крайне
неуютно
внутри
механического
устройства,
такого
живого и
неживого
одновременно.
Между тем,
птица
дождалась,
пока лирены
внутри нее
устроятся в
креслах, и
бесшумно взмыла
к теряющимся
в облаках
башням.
Великолепный
заснеженный
город со
своими
кварталами,
так не
похожими друг
на друга, с
высоты
облаков
казался волшебным,
затерявшимся
в детской
сказке островком
вечного
праздника.
Цветные
переливающиеся
огоньки
уличных
фонарей
раскрашивали
идеально
чистую каменную
мостовую, по
которой
двигались причудливой
формы
дилижансы и
вычурные частные
экипажи,
запряженные
крупными
механическими
животными. По
раскинувшейся
сетке
железнодорожных
магистралей
спешили
согласно
расписанию
массивные
составы, влекомые
слишком
шумными для
Чудиков
паровозами, а
светло-сиреневое
небо
торжественно
и
неторопливо
бороздили
величественные
дирижабли.