Звучал старый хит «Моя милая малышка», самое начало. Хармони заметила меня в толпе, и кивнула, не прерывая танца. Казалось, мелодия подстраивается под ритм движений танцовщицы, а не наоборот. Возможно, Хармони права, и эта игра для молодых, но только сама она ещё лет двадцать будет способна дать фору любой девчонке.
Осмотревшись, я занял место за столиком у дальней стены и продолжил любоваться танцем. Песня закончилась, к выступлению стала готовиться другая девушка. Хармони, надев оранжевые трусики и полосатый — «под зебру» — топ, спустилась в зал. Подвязка на её бедре едва не лопалась от купюр, выглядевших лепестками экзотического цветка. Пройдясь вдоль столиков и наградив самых щедрых жертвователей поцелуем в щёку, она, наконец, добралась до меня и уселась на соседний стул.
— Привет, советник. Есть новости?
— О, да. Есть. Ты отлично потрудилась, твоя стратегия оказалась безупречной. У обвинения не нашлось возражений. Ни по одному пункту.
Она замерла на мгновенье, будто нежась под невидимыми лучами.
— И каков статус дела?
— Дела нет. Испарилось.
— Как насчет записи о задержании?
— Через пару месяцев я зайду в офис прокурора, и аннулирую ее. Записи не будет.
— Ай да я!
— О, да. Но не забывай, я тоже сыграл небольшую роль. Ты удовлетворена моей работой?
— Само собой, Микки. Я так тебе благодарна!
— Тогда пусть удовлетворение будет обоюдным.
— Что ты имеешь в виду?
— Я всё корю себя за то, что отказался от твоего вчерашнего предложения…
— Насчёт чего?
— Насчёт того, чтобы оставить себе сдачу.
Она улыбнулась, будто говоря: забудь об этом, парень.
— Это было вчера, Микки. Сегодня всё иначе.
Соскользнув со стула, Хармони обошла столик, приблизилась ко мне и поцеловала в щёку. Точно так же, как тех типчиков, что от щедрот совали ей за подвязку двадцатки, а не десятки или пятерки.
— Береги себя, малыш, — сказала она, уходя.
— Минутку. Как насчет приватной кабинки? Может, мы могли бы отправиться туда?..
Она оглянулась.
— Сегодня это будет стоить денег, сладкий.
— Я ещё не успел потратить те, что получил от тебя вчера.
Она остановилась. Её лицо, подсвеченное красным, отразилось в зеркалах на стенах клуба.
— Ну, что ж, пойдем, осчастливим Томми.
Она вновь подошла ко мне, ухватила за галстук и повела за собой. По дороге к кабинкам я утратил последние сомнения в том, что в суде Хармони будет блистать даже ярче, чем на сцене стрип-клуба. Ей, определённо, суждено стать настоящей акулой юриспруденции.