Следя за разговором, я про себя вспоминал, что когда-то и я в лунную ночь заметил сгущение тона неба над светлой полосой на море, и мне показалось, что Архип Иванович ошибается.
Гриша, по-видимому, тоже подумал, что Архип Иванович забыл или просто не обратил внимания на это явление, и с уверенностью в голосе заявил:
— Я потому и сгустил краски неба, что это есть в натуре, и этим я добился эффекта света… Ты, Джон, наверно, тоже помнишь, что эта чернота способствует эффекту света — в натуре? — обратился он ко мне.
Мне сделалось как-то неловко, но я все-таки осторожно ответил:
— Да, я припоминаю, что чернота бывает при сильном лунном свете…
— Без этой темноты совсем не было бы блеска света на воде. И вы, Архип Иванович, совсем напрасно думаете, что я не изучал натуру; именно во время изучения я заметил темное пятно с фиолетовым оттенком у горизонта! — с жаром говорил мой товарищ, как бы почувствовав более прочную почву под ногами…
Архип Иванович молча выслушал нас, и по его лицу скользила добродушная улыбка.
— Ну вот, вы оба плохо смотрели на натуру, а вы еще хуже написали эту картину, — спокойно сказал он. — Да, в натуре темное пятно есть, — повторил Архип Иванович, — но вы не должны были его писать: оно должно само собою явиться в вашей картине…
Я был ошеломлен этими словами. Гриша недоверчиво смотрел на Архипа Ивановича исподлобья, по-видимому, даже предполагая в его словах какую-нибудь шутку.
— Ну как же оно может само собою явиться? Ведь краски не изменяются? — недоверчиво спросил он.
— Это темное пятно в натуре является вследствие контраста неба с отраженным светом луны, а в картинах сгущение тона является само собой только в тех случаях, когда художник верно взял отношение красок и не замарал чернотой горизонт, как вы это сделали…
Гриша потупился, но, по-видимому, не вполне верил словам профессора.
— Теперь запомните: когда будете летом наблюдать лунную ночь на море, возьмите кусок черного картона и держите перед собою так, чтобы все лунное отражение на воде было закрыто: посмотрите на горизонт неба и увидите, что темнота исчезнет. Вот так и пишите в этих тонах, а потом напишите отраженный свет, и если отношение будет верно взято, то у вас сама собой появится стушенная темнота, которая даст полную иллюзию света в вашей работе…
Мы оба молчали.
— А если, — продолжал Архип Иванович, — темное пятно само собою не появится, то это значит, что вы неверно взяли отношение, и должны еще раз написать, но вы никогда не должны умышленно сгущать краски в этом месте. Вот запомните это, что я говорю, и проверьте мои слова по натуре…