— Угу, угу, — закивала бухгалтерша, затем, оглянувшись по сторонам, быстро добавила: — У Жоры была любовница… Может быть, вам заняться ее персоной? Для проверки, так сказать…
— Займемся, — невозмутимо ответил я. — Если вы сообщите мне ее координаты.
— Вот этого я вам сказать не могу… Просто не знаю, понимаете! — Арцыхевич нервничала все больше и больше.
— А откуда вам вообще известно о ее существовании? — спокойно продолжал я.
— Господи! — всплеснула руками Серафима Яковлевна и снисходительно посмотрела на меня. — Ну разве такие вещи могут долгое время оставаться в тайне?! Мы же работали вместе, я отвечаю на звонки… Я просто вынуждена это делать, понимаете? — Она с неким вызовом посмотрела на меня.
— Я понимаю, понимаю…
— Ну, так вот. Несколько раз ему звонила женщина. И Жора назначал ей встречу, в вечернее время. У нас очень тонкие стены, все хорошо слышно.
— Вы знаете хотя бы, как ее зовут? — осведомился я.
— Не знаю, не знаю! К сожалению, я больше ничего не знаю! — взорвалась Серафима Яковлевна, как будто я был в этом виноват. — Я и так стараюсь помочь следствию, как только могу. Тогда, в субботу, я не стала этого говорить, потому что не хотела, чтобы нас слышал Голубицын.
— Почему?
— Он может обвинить меня в том, что я сплетница. Хотя… и сам тоже нечист в этом плане, можете мне поверить.
— Ну, личные дела Голубицына меня пока что не интересуют, — отрезал я. — А насчет этой женщины… Вы ничего абсолютно о ней не знаете, кроме того, что она существует? И Георгий Анатольевич никогда с вами не делился?
— Что вы, что вы! О таких делах — со мной? — высоко подняла брови Серафима Яковлевна.
— А с Голубицыным?
— Вряд ли… — пожала плечами Арцыхевич. — Николай — человек, не располагающий к откровенности.
— А Скоробогатов вообще был человеком откровенным?
— Вообще-то… — Арцыхевич задумалась, потом решительно тряхнула копной своих черных кудрявых волос. — Нет! Он был довольно скрытным человеком. Не в том смысле, что пытался что-то скрыть, — вы меня понимаете, а просто, ну… — Она развела худыми руками. — Скорее закрытым. Да, вот это правильное слово! Он не любил распространяться на темы, которые, как он считал, касаются только его и не имеют отношения к работе. Что ж, весьма разумный подход, на мой взгляд.
— Понятно, — кивнул я. — Но все-таки вы с ним работали… Сколько, кстати, лет?
— Восемь! — тут же ответила Серафима Яковлевна.
— За это время можно узнать человека — его характер, привычки… Даже если он скрытен. Так что вы можете сказать о нем как о человеке?
Арцыхевич нервно затеребила кудрявую прядку, выбившуюся из-за уха. Она повращала черными глазами, потом закурила еще одну сигарету и со вздохом произнесла: