— Ну вот и отлично, а ты смотреть не хотел, — заметил Влад. — Давай-ка сейчас поужинаем, а потом обсудим, что у тебя там накипело!
И, повернувшись в сторону кухни, Влад крикнул:
— Мама, принеси нам, пожалуйста, чего-нибудь перекусить, а то Андрюха с работы!
Татьяну Михайловну не нужно было уговаривать — она всегда относилась ко мне почти как к родному, а теперь, после моей семейной драмы, и вовсе жалела и старалась накормить при каждом удобном случае. Вскоре она принесла две громадные тарелки, полные жареной картошки с котлетами, не преминув при этом заметить, как я похудел.
Влад достал из холодильника две бутылки пива, и мы принялись за ужин. В процессе я рассказал ему о ситуации в больнице.
— Это обычное явление, Андрюха! — со вздохом выдал Влад свое резюме. — Мне не раз приходилось писать о подобных вещах, но… Воз, как говорится, и ныне там!
— Ныне — потому что кроме писанины и болтовни на эту тему никто не занимается проблемой всерьез! — твердо сказал я. — А ведь это одна из главных социальных проблем! В каком еще кодексе и какой еще профессии написано о праве принять благодарность? Да ни в каком!
— Тут я с тобой согласен, — поддержал меня Влад. — И даже больше скажу. Например, в профессиональном Кодексе российского журналиста прописано прямо противоположное. Неприличным считается получать неофициальную благодарность также нотариусам и аудиторам, бухгалтерам и социологам. А врачам — можно.
— Почему? — перебил я его. — Потому что им мало платят? Да, может, и мало! Но за работу в других профессиях тоже платят мало! Многие в нашей стране живут на зарплату меньше, чем у врачей! Почему же российские врачи считают, что все остальные им должны? Почему это стало нормой?
— Ты задаешь риторический вопрос, Андрюха! — покачал головой Тропинин. — Лучше всего ситуацию иллюстрирует анекдот: «Здравствуйте, бесплатный доктор!» — «Здравствуйте, безнадежный больной!» Но безнадежный больной может стать вполне излечимым и перспективным, если врач будет в нем заинтересован. Так и произошло в твоем случае. А теперь, когда выяснилось, что денег нет, интерес к твоей дочери у врачей, скорее всего, будет потерян. Ты прости меня за циничные слова, я просто не хочу, чтобы ты обольщался. Кстати, может быть, это и к лучшему, — последние слова Влад произнес ободряюще. — Дай бог, Катюха и так выкарабкается. Сам говоришь, что она чувствует себя лучше.
— Твоими бы устами! — уныло вздохнул я — тревога за здоровье дочери не оставляла меня.
— Ну, хочешь, я еще одну статейку напишу? — предложил Влад, не зная, чем мне помочь. — Опишу подробно все безобразия, которые творятся в больнице. Только, уж прости, без указания номера больницы и конкретных имен. Просто я лицо подневольное, надо мной главный редактор есть.