Мардж копалась в своей черной, из кожзаменителя сумке, которую оставляла в запертом кабинете Холи-о с Ровеной.
— Ты права, — не стала она спорить. — Иудеохристианская.
— Точно, — сказала Ровена. — В которой секс — это что-то унизительное.
— Помню, у меня в сумке была пачка сигарет, — сказала Мардж. — Абсолютно уверена, что была.
— О черт! — всполошилась Ровена и вернула Мардж ее сигареты.
— В следующий раз проси разрешения, — сказала Мардж. — Пожалуйста.
Она достала из сумки расческу и причесалась перед зеркалом. Хотя ей было всего тридцать, кое-где в ее темных волосах уже проглядывали седые нити. Это красиво, подумала она.
— Может случиться, — сказала она Ровене, — что тебе нужны будут деньги и захочется взять из выручки. Советую, не делай этого, не бери даже гроша. Потому что, если возьмешь хотя бы раз, эти люди заставят тебя горько пожалеть.
Ровена в замешательстве посмотрела на Мардж.
— Из-за какой-то сигаретки, которую я у тебя одолжила… — вздохнула Ровена. — До чего люди озлоблены. Просто непостижимо.
— Запомни, что я тебе сказала, — отрезала Мардж.
Выйдя из дамской комнаты, они увидели Холи-о и Стэнли-киномеханика, обходящих ряды кресел с осмотром, не оставил ли кто из зрителей каких-нибудь вещей. Стэнли обходил левую половину зала, Холи-о — правую. Холи-о открыл свою вечернюю пинту «Христианских братьев» и, держа бутылку бренди за горлышко, внимательно обследовал ветхий ковер. Иногда он даже становился на четвереньки. Он всегда осматривал все очень тщательно и ничего не пропускал: на прошлой неделе он нашел два бумажника, в которых была некоторая сумма денег, и пару странных черных перчаток. Стэнли-киномеханик никогда ничего не находил, и Мардж чувствовала, что он с радостью оставил бы всю возможную добычу Холи-о. Но Холи-о заставлял его обшаривать зал. Мардж было слышно, как Стэнли ворчит, что, мол, на полу ничего нет, кроме крышек от бутылок да пятен спермы.
— Так он еще и пьет? — шепотом спросила Ровена, вместе с Мардж наблюдая за ползающим по полу Холи-о. — Я думала, он больше по другим делам.
Мардж пожала плечами:
— Старая гвардия. Им все нипочем.
В этот вечер Холи-о не нашел ничего стоящего. Он проводил Стэнли до двери, постоял на пороге, беспокойно оглядывая улицу. Он опасался нападения индейцев.
Вот уже несколько недель, как в городах на побережье происходили стычки между индейцами и самоанцами, и Холи-о боялся, что в один прекрасный вечер индейцы поймают его, когда он будет возвращаться в гостиницу. Поэтому он предпочитал не ходить мимо бара «Третья база» и дожидался, пока за ним не приедут двое самоанцев, которые работали сторожами в «Энкаунтере».