Думая о том, как вернется домой, Астрамарий вышел из тронного зала и широким шагом двинулся по коридору. Застывшие вдоль стен караульные при виде молодого короля вытягивались в струнку и что есть силы шарахали об пол алебардами.
— Слава его величеству Астрамарию!.. Слава его величеству Астрамарию!.. — эхом неслось вслед монарху.
— Это начинает раздражать… — пробормотал себе под нос Астрамарий.
Именно поэтому он так любил одиночество. Традиции Дрема требуют выказывать верноподданические чувства как можно чаще и как можно громче. Увидел короля — объяви об этом всему миру. Впору надевать маску, когда выходишь на люди.
Хорошо хоть в подземельях Доморты никто не выкрикивал Астрамарию славословия. Здесь на страже стоят Особые — тайная гвардия Дрема, телохранители королевской семьи. Особых готовят к службе с младенчества — отбирают мальчиков-сирот и растят их в специальном учреждении, делают из них идеальных солдат. Не знающих страха, не боящихся боли, абсолютно преданных.
А кроме того, им вырезают языки, ибо речь Особым без надобности.
Астрамарий всегда считал этот обычай чрезмерно жестоким, но сейчас он ему порадовался.
Король Лапирий находился там же, где и последние три дня, — в камере для знатных узников. За минувшие века здесь сиживали графы и герцоги, князья и принцы, однако королей пока что не случалось.
Теперь вот один появился — и не кто-нибудь, а сам хозяин дворца.
Астрамарий вошел внутрь и встал у дверей, скрестив руки на груди. Вот он — его царственный пленник. Сломленный старик со спутанными седыми волосами. Он все еще в королевской мантии, и даже священный королевский медальон по-прежнему висит у него на груди.
Но королевское величие исчезло бесследно.
— Ты опять пришел болтать о всякой ерунде? — проворчал старик, глядя на Астрамария тусклыми глазами.
— А вы скажете сегодня что-то новое, ваше величество? — спросил король Дрема.
— Величество… — скривился король Сепа. — Было величество, да кончилось. А скоро и жизнь кончится. Когда меня казнят, завтра?
— На рассвете, — неохотно ответил Астрамарий. — Поверьте, я бы предпочел этого избежать, но…
— …Но так получилось, — язвительно фыркнул Лапирий. — Жизнь заставила. Никто не виноват. Обстоятельства так сложились. Просто политика, ничего личного. Это отговорки, малыш. Обычные отговорки, чтобы успокоить совесть. Если ты хочешь оставить мне жизнь — сделай это, а не трепи языком.
Астрамарий отвел взгляд. Он не хотел оставлять королю Лапирию жизнь. В глубине души Астрамарий побаивался этого старика. Если бы войну выиграл Сеп, а не Дрем, Астрамария уже рвали бы леопарды, а Лапирий глядел на это и улыбался. За время своего правления он казнил более десяти тысяч человек — причем всякий раз с выдумкой, оригинально.