«Боже мой, Боже мой, — с тоской подумала она, идя рядом с ним и вдыхая тонкий, чуть терпкий аромат его духов, — неужели я влюбилась?»
Капсула привезла их в район причалов. Здесь царила постоянная суета, и на группу офицеров и мужчину в штатском никто не обратил особого внимания — действительно, мало ли в Империи богатых и знатных генералов?
Лейтенанты вышли в какой-то пустой коридор, прошли еще с сотню метров и остановились перед стеклянной дверью. Королев обошел их и уверенно толкнул дверь плечом. Вскоре он вернулся в сопровождении молодого чиновника Таможенной службы.
— Все со мной, — объяснил он таможенному чину. — Девушка тоже.
— Вижу, — вяло кивнул тот. — Счастливого пути, милорд.
Полковник Брекенридж поморщился, словно от зубной боли, и пошел вперед. Лейтенанты двинулись за ним. Через минуту они подошли к стандартной шлюзо-камере внешнего причала. Раскрылась дверь, и девушка шагнула вслед за Королевым в узкий металлический коридор. Пол коридора слегка пританцовывал под ногами, и она поняла, что идет по переходной трубе звездолета.
— Вот и «Феникс», — сказал Королев, переступая через порог шлюзокамеры корабля. — Привет, старая железяка!
— Итак, курс на Росс, милорд? — уточнил Брекенридж, двигаясь по тесному коридору фрегата.
— Да, Волли. Много времени это не займет. Сколько отсюда?..
— Я думаю, сутки, милорд.
— Прекрасно, Волли. Мы успеваем на праздник с хорошим запасом.
Полковник отдал честь и свернул куда-то в сторону. Тем временем лейтенанты, а за ними и Королев с Ириной вышли к лифтам межпалубного сообщения. Лифт поднял их на средние палубы, где располагались каюты экипажа. Молчаливая пара в черных мундирах остановилась возле двери стандартного офицерского люкса; Королев набрал на панели код и вошел в каюту.
— Здесь мы и расположимся, девочка, — сообщил он. — Я живу здесь давно, это одна из моих любимых норок. Я вообще люблю рыть норки… Вы свободны, джентльмены, — сказал он лейтенантам и снова повернулся к Ирине, стоящей посреди каюты: — Как тебе?
— Ты любишь меха? — спросила она, оглядывая затянутые шкурами стены. Пушистые белые или золотисто-розовые шкуры были везде: и на полу, и на мебели, и на стенах.
— Да, — улыбнулся Королев, падая на широкий диван. — Норка должна быть мягкой, верно ведь?
Девушка села рядом с ним, провела рукой по его волосам.
— Но сам-то ты не очень мягкий, а?
— Профессия, — скорбно развел руками генерал. — А что делать? Попробуй быть мягким, хе!..
— Съедят?
— Какая ты у меня сообразительная! И где это тебя жизни так научили?
— В Портленде, — вздохнула Ирина, отстраняясь. — Я почти забыла, кто я такая… Прости.