— Пойду перекушу. Тебе чего-нибудь принести?
— Нет, спасибо. Пожалуй, я поеду домой. Маккейл впервые осталась одна. Как успехи с прозвоном клиентов?
— Удовлетворительные. Уэйтен очень извинялся, мол, работа над проектом в самом разгаре и поздно менять курс. Но на будущее он имеет нас в виду.
Я покачал головой.
— Сомневаюсь. Меня не было всего четыре недели. Рановато для «самого разгара».
— Да. Я по его голосу чувствовала, что он юлит. Видимо, Кайл хорошо его обработал. Но Парикмахерша, «Айтекс» и «Дайнатек» согласны встретиться с тобой на следующей неделе.
— Хорошее начало. Молодец, Фалина.
— Спасибо. Как состояние Маккейл?
Я улыбнулся.
— Сегодня утром у нее зашевелилась нога.
— Замечательная новость!
— Вот и я говорю. Похоже, не все так безнадежно, как казалось.
Я встал и взял несколько папок, намереваясь забрать их с собой.
— Ты сегодня еще вернешься? — спросила Фалина.
— Нет. Только завтра.
— Тогда до завтра. И ни о чем не беспокойся. Мы справимся. И сделаем «Мэджик» крупнее, чем прежде.
Я улыбнулся своей верной сотруднице.
— Кстати, я повышаю твой статус. Ты будешь вице-президентом компании.
Фалина тоже улыбнулась и обняла меня.
— Спасибо, Ал. Видишь, наш небосклон проясняется!
«Сегодня вечером я спешно отвез Маккейл в больницу. Ее беды не закончились. Такое ощущение, будто раскрытая пасть ада стремится поглотить нас. Где же Бог?»
Из дневника Алана Кристофферсона
Когда я вернулся домой, Маккейл в инвалидной коляске сидела на крытой веранде. У нее на коленях лежала книга, но она не читала. Взгляд жены упирался в стену.
— Привет, дорогая. Я приехал.
Она медленно повернулась в мою сторону. Ее нога по-прежнему шевелилась, но улыбки на лице уже не было.
— Жаль, что я не разбилась насмерть.
— Маккейл!
В ее глазах блестели слезы.
— Вот она, моя новая жизнь. Катаюсь по дому, прикованная к этому креслу.
Я подошел и обнял жену за плечи.
— У тебя начала двигаться нога. Разве это не чудо? Не все сразу.
Она глядела вниз.
— Мне что-то нехорошо, — тихо произнесла Маккейл. — Похоже, у меня жар.
Я поцеловал ее в лоб, затем приник к нему щекой. Кожа Маккейл была влажной и очень горячей.
— Да ты просто пылаешь. Почему мне не позвонила?
— У тебя много работы. Не хотела отрывать.
— Не надо хитрить, Микки. Лучше измерю я тебе температуру. Где у нас термометр?
— В аптечке гостевой комнаты.
Я сходил за термометром и сунул его Маккейл под язык. Сорок градусов!
— Ты вся горишь. Я немедленно звоню врачу.
Доктора Хардман не оказалось на месте, но дежурный врач велел мне немедленно везти жену в больницу. Через сорок пять минут я вкатывал коляску с Маккейл в приемную отделения экстренной помощи больницы «Оверленд». Медики осмотрели мою жену, измерили давление и взяли анализы крови и мочи. К этому времени температура поднялась до сорока с половиной.