Но проблема не только в потенциальной опасности. Просто любые размышления об Отборе казались мне предательством. Вспомнив о причинах, которые имелись у меня на то, чтобы оставаться дома, я не смогла сдержать улыбку.
— Последние годы отцу приходилось ой как несладко, — прошипела мама. — Будь у тебя хоть капля жалости, подумала бы и о нем.
Папа. Да. Я действительно хотела помочь ему. И Мэй с Джерадом. И наверное, даже маме. Слишком долго нам всем приходилось туго. Интересно, папа согласится с подобным способом поправить положение дел? Есть ли такие деньги, которые позволяют все оправдать?
Не то чтобы наши дела были настолько плохи. Мы не балансировали на грани голодной смерти или что-нибудь в этом роде. Мы не нищие, нет. Но и состоятельными нас тоже едва ли можно назвать.
Мы занимались искусством. А художники и музыканты находились всего лишь в трех шагах от грязи. В самом буквальном смысле — от самых низов нашу касту отделяли три ступени. Денег частенько не хватало, а доходы всецело зависели от времени года.
Помню, читала в какой-то потрепанной исторической книжке, что раньше все главные праздники были сосредоточены в зимние месяцы. За каким-то Хеллоуином шел День благодарения, потом Рождество, а за ним Новый год. Впритык друг к другу.
Рождество никуда не делось. День рождения божества ведь не перенесешь. Но после того, как государство Иллеа заключило мирный договор с Китаем, Новый год стали праздновать в январе или феврале, соотнося с фазами Луны. Все отдельные благодарственные торжества и дни независимости в нашей части мира теперь превратились просто в Праздник благодарности. Его отмечали летом. Мы восхваляли основание Иллеа и радовались, что до сих пор существуем.
Что такое Хеллоуин, я не знала. Этот праздник не возродился.
Так что по меньшей мере трижды в год все семейство в полном составе оказывалось занято. Папа с Мэй писали картины, и наши постоянные клиенты раскупали их на подарки. Мы с мамой выступали на вечеринках: я пела, а она играла на рояле. Не отказывались ни от одного заказа. Будучи помладше, я до ужаса боялась выступать перед публикой. Теперь же просто старалась слиться с музыкой. В конце концов, с точки зрения нанимателей, мы именно так и должны были себя вести: нас хотели слышать, но не видеть.
Джерад пока что не нашел свой талант. Впрочем, ему всего семь. У него еще есть время.
Вскоре опадет листва, и наш маленький мирок снова погрузится в хаос. Пять ртов на четверых работников. Никаких гарантий стабильного дохода до рождественского сезона.
Когда я задумывалась об этом в таком ключе, Отбор казался чем-то вроде спасительной веревки, чем-то надежным, способным вытянуть меня из мрака, а вместе со мной и мою семью.