– Нет, а зачем он тебе? – хмуро поинтересовался белобрысый. Интересно, а он уже знал, что я провалилась? А если знал, то осуждал ли?
Впрочем, какая разница…
– Вообще-то мне нужна Моника, – призналась я. Валмир присвистнул:
– А она-то тебе зачем?
– Это личное.
Между прочим, это было почти правдой – Валмир зря мне не поверил. Некоторое время мы сверлили друг друга взглядами.
– Хорошо, – сдался Валь. – Её комната справа по коридору. Коричневая дверь, на ней картинка с котёнком. Беленьким таким, противным.
– Спасибо.
Конечно, дверь была заперта и на стук никто не отзывался. Но использовать нити как отмычку я научилась уже давно.
Моника стояла на подоконнике, держась рукой за створку. Тёмный силуэт, оранжево-красное солнце… Почти красиво. Белёсая паутина была такой густой, что её можно было увидеть даже невооружённым глазом – дрожащее марево на фоне ржавеющего неба.
– Я не стану спрашивать, что ты наделала, Моника. Это и так ясно. Скажи мне только – зачем?
Она повернула ко мне заплаканное лицо. Спутанные волосы блеснули в косых лучах чистым золотом.
– Потому что я люблю его, разве не понятно? И если он не может быть моим, то и ничьим другим тоже! Лучше я убью и себя, и его! И тогда мы будем вместе!
Я закусила губу. Как всё просто. Как всё сложно.
Некроромантика, чтоб ей провалиться в бездну… Сказка, у которой нет счастливого конца.
– Вы не будете вместе, Мон. Знаешь, что такое смерть? Это потеря, которую нельзя отыграть. Никогда.
Моника смотрела на меня странным, слегка удивлённым взглядом. И почему-то в этот момент она – несчастная, недалёкая, вздорная – была куда больше похожа на королеву, чем я.
– А тебе какое дело, патлатая?
Я сделала шаг к Мон. А она – из окна.
Три десятка этажей – и мёрзлая, покрытая тонким слоем снежного пуха земля.
И будь я хоть тысячу раз королева, я не умею воскрешать мёртвых.
Так получилось, что в замке я задержалась почти на неделю.
Пока суд да дело, пока с меня сняли обвинения в убийстве Моники – нелепость, но инициатором проклятия посчитали именно меня… Серьёзных неприятностей следствие не доставило, а пока оно длилось, я жила в апартаментах Рэмерта – ещё чего, добровольно идти в камеру. Сам некромант целыми днями пропадал то на лекциях, то в лаборатории. Так что выгораживал меня в основном Хэл. Мы крепко сдружились за это время. Никогда раньше у нас с братом не было общих интересов, а здесь…
В некотором роде я была даже благодарна Монике.
В процессе расследования выяснились подробности заклинания, которым воспользовалась девушка. Ничего особенного – оно всего лишь заставляло вспомнить человека о самом страшном. Интересно, а почему на меня вместо этого напало какое-то потустороннее существо? Когда я подошла с этим вопросом к Хэлу, он долго смеялся.