По долинам и по взгорьям (Медведев) - страница 39

После небольшой остановки в Челябинске дружины поехали дальше и вскоре высадились в Троицке. Дутовские шайки почти полностью окружили Троицк. Они неоднократно пытались ворваться в город, разрушали железную дорогу, прерывали связь с Челябинском. Члены городского Совета, ожидавшие помощи, тепло встретили нас.

В Троицке был организован Центральный штаб отряда. В него вошли начальники и комиссары дружин. Общее командование осталось за Циркуновым. Начальником Центрального штаба выдвинули Александра Ивановича Рыбникова, бывшего прапорщика царской армии, рабочего-сталевара Верх-Исетского завода. А старшим комиссаром избрали И. М. Малышева.

А. И. Рыбников.

Пока командиры разрабатывали план дальнейших действий, дружинники расположились на отдых. Под ружьем были посменно лишь дежурные подразделения.

Гуляя по городу, бойцы молодежной сотни задержали наглого незнакомца.

— В ичигах киргизских, в малахае, в бешмете местного покроя, а разговор и обличье барские, — рассказывал Саша Викулов. — Ну и привели этого «киргиза» в штаб. Оказалось, дутовский лазутчик, родич одного из белоказачьих главарей.

Шпиона расстреляли.

Спустя несколько дней отряд в составе четырех дружин двинулся через казачьи станицы на Верхне-Уральск.

Сначала мы не встречали сопротивления. Поселок Берлинский заняли без единого выстрела. Население встретило нас мирно. Комиссары собрали жителей, рассказали им о задачах Советской власти. Из казачьей бедноты был избран поселковый Совет.

То же самое повторилось в станицах Подгорной, а затем и Степной.

В Степной дружины встали на дневку. И тут трое бойцов напились самогону у разгульной бабенки, учинили дебош, разбили окна в хате.

На следующий день трибунал приговорил дебоширов к расстрелу… Узнав об этом, степенные казаки-бородачи целой делегацией пришли в штаб просить помилования приговоренным.

— Подумайте, господа, товарищи командиры! Разве можно за разбитые окна по суду трех солдат расстреливать? Солдату в походе на дневке выпить, погулять никогда запрету не было. На то он и боевой страдалец, — говорил один из казаков.

Малышев разъяснил сердобольным станичникам:

— Наши бойцы — защитники Советской власти — должны не только проявлять боевую доблесть, но и всегда и везде безупречно вести себя. А эти трое позорят честь новой рабоче-крестьянской армии.

Приговор привели в исполнение.

Без боя вступили мы в станицу Сухтелинскую. Но, двигаясь дальше, верстах в трех от нее наша конная разведка столкнулась с вражеским разъездом. Кавалеристы, многие из которых совсем недавно сели в седло и взяли в руку шашку, славно порубились с дутовцами.