«Там снаружи, должно быть, что-то происходит», думается ему. Однако эта мысль не тянет за собой интерес, ему, в принципе, безразлично, что там происходит. Окно остается занавешенным, как всегда.
– Понравилось ли вам какао, Джулио?
Он медленно поворачивается. За креслом–коляской стоит его экономка.
– Сколько раз я уже говорил вам, что вы должны обращаться ко мне «синьор».
– Простите, синьор, какао вам понравилось?
Он не отвечает. Он чует что-то подлое. С пренебрежительным спокойствием он пронзает взглядом тени под ее капюшоном. Как она выглядит! Это сухое, острое лицо, спутанные волосы, насмешливо искаженный рот с гниющими зубами, из которого исходит противный запах. И глаза, маленькие, круглые и неподвижные, с красной каймой. Он вспоминает о безжалостных глазах ворон, она вообще выглядит как птица, птица, выискивающая добычу. Он никогда еще не видел ее так близко, его охватывает дрожь.
– Я, – снова начинает она каркать, медленно, с наслаждением, – я приправила какао вашими мыслями, вашими ужасными химерами.
Он молчит, продолжая смотреть на ее искаженное от злости лицо.
– Я сожгла, синьор, несколько ваших недавно написанных страниц. Они мне не понравились. Пепел от них я насыпала в какао.
– Я уже думал, что вы туда добавили яд. Это было бы освобождением.
– Вас это наверняка бы устроило. Снова уклониться в сторону, как вы всегда поступали. Так легко вы у меня не отделаетесь.
– Нет, вы хотите мучить меня.
– Точно!
– Почему вы ненавидите меня?
– Потому что я эриния.
– Вы стервятник, который пожирает мою печень.
– Стервятник? У вас никогда еще не было здорового отношения к вашему телу.
– Какое вам дело до моего тела? Я – не мое тело.
– Нет, вы бог. Вы так думали уже тогда, помните еще? Прямой, несгибаемый и неприкасаемый под градом бомб…
– Я не сожалею об этом. Я совсем ни о чем не сожалею в моей жизни. За исключением лишь того, что я принял вас на работу.
– … и теперь ваше тело мстит вам, Джулио. Сама жизнь мстит вам. Она вас щипает, мучит и донимает, потому что вы, наконец, должны стать человеком.
– Прекратите философствовать. Я прикажу вас вышвырнуть.
– Это вам не удастся. Я останусь у вас, до тех пор, пока вы не выучите свой урок, до тех пор, пока вы не опуститесь на землю и не будете молить о прощении. Мне с вами нелегко. Вы тверды как железо. Со времен вашей молодости вы всегда пишете одно и то же. Вы не развились. Вы порабощали женщин и поэтому чувствуете себя сильным. Вы растоптали горы женщин… Тысячи, тысячи душ, которыми вы злоупотребили, они кричат, они жаждут возмездия, они позвали меня, меня, эринию… Вы слышите этот шум? Это они.