— Убьют нас так-то… Прячься в траве! — скороговоркой проговорил он. — Мы в затылок их снимем. Пусть проедут…
И, не дожидаясь ответа, бросился в сторону от дороги, надеясь скрыться за кустарником.
— Назад! — крикнул Бок. — Ложись сюда!
Вася подчинился приказу и с виноватым видом торопливо лег на указанное ему место.
Бок спрятался за толстым пнем, торчавшим у самой дороги. Немцы могли увидеть его только в непосредственной близости, метров за десять — пятнадцать от себя. Неожиданность нападения, на которую рассчитывал Бок, была его единственным преимуществом.
Он вставил в гранаты запальные трубки, сбросил с рукояток предохранительные кольца и, придерживая пальцами планки, освобождающие ударник, повернулся к Васе:
— Раньше, чем брошу, не стреляй…
Гул мотоциклов нарастал. Предположение Бока сбывалось. Немцы видели несущихся всадников и не думали о засаде. Они спокойно, не сбавляя газа, один за другим повернули на спуск.
Пальцы Бока отпустили прижатую планку гранаты, та мгновенно ожила и зашипела. До взрыва осталось три-четыре секунды.
Вот из-за поворота вылетел передний мотоцикл, первая граната полетела навстречу оторопевшему немецкому солдату.
Бок приподнялся для повторного броска.
Из облака пыли, поднятой взрывом и падением мотоциклиста, вырвался второй немец и, уперев в живот автомат, с ходу выпустил очередь в партизана. Тот качнулся, но гранату все же успел бросить. Она не долетела и взорвалась ровно посредине между ним и мотоциклистом.
Бок упал на траву.
Меткой очередью Вася тут же убил немца. Мотоцикл промчался прямо по откосу, бешено затарахтев колесом, разом умолк.
Мальчик опрометью кинулся к неподвижному Боку.
Услышав взрыв гранат и автоматную стрельбу, Наташа с трудом удержала коней. В ложбине стояла полная тишина. «Все! Погоня ликвидирована…»
Радостная и обнадеженная, она торопливо повернула обратно — туда, где рассталась с товарищами. То, что открылось ее взору, заставило Наташу смертельно побледнеть.
Бестолково копошась, Вася старался посадить Бока, не подававшего признаков жизни, а он выскальзывал из ослабевших рук мальчика и снова валился на землю.
— Товарищ капитан! Убили его, сволочи! — встретил Быстрову растерявшийся Вася. — Немец очередью полоснул… Грудь в крови…
Темно-бурое пятно расползалось по зеленой гимнастерке Тенгиза. Из угла рта скользнула тонкая струйка крови.
Соскочив на землю и бросив коней, Наташа трясущимися руками стала расстегивать воротник Бока. Пальцы не слушались.
Наконец ей с трудом удалось расстегнуть показавшиеся удивительно грубыми металлические пуговицы на гимнастерке. Под правой ключицей чернели два маленьких отверстия. Пули прошли навылет, и на правой лопатке две глубокие рваные раны слились в ужасную восьмерку.