Сидя на обрубке дерева у походной кровати, Наташа вспоминала ушедший день, полный тяжелых событий. Она не могла понять, как удалось ей выдержать все испытания. Видения пережитого возникали странным смешением фантастического и реального. То перед ней появлялись пылающий самолет и убитые немцы; то она шла вдоль реки, и река превращалась в слезы матери… И опять немцы. Они скалили зубы, гримасничали, умирали и с лютой злобой грозили кулаками, а некоторые из них показывали языки, с которых падали сгустки крови…
Тряхнув головой, Наташа тихо окликнула фельдшера.
Он проснулся и вопросительно посмотрел на нее.
— У вас нет брома или валерьяновых капель?
— Ему не надо ни того ни другого. Морфия вспрыснуть можно бы, да нет его… Кончился. Камфары тоже нет…
— Я для себя прошу. Нервы пошаливают. Наяву бредить начала.
— Переутомление. Напрасно не спите. Пошли бы погуляли, а потом спать.
— Не засну я сейчас…
— А надо, милая барышня!
Фельдшер неторопливо поднялся и молча накапал в полстакана воды капель сорок валерьянки.
— Доза-то лошадиная? — спросила Наташа.
— Слоновая! Вас иначе не возьмешь… По личному опыту знаю. Идите, подышите свежим воздухом. Рассвело совсем.
Наташа посмотрела на неподвижного, тяжело дышащего Бока:
— А вдруг он что-нибудь…
— Я же тут.
— Вы опять задремлете… Я здесь побуду…
Когда взошло солнце, в палатку заглянул Вася и, справившись о состоянии раненого, предложил Наташе пойти на реку искупаться.
Она согласилась. Хотелось освежиться и успокоиться.
Дорогой поинтересовалась, куда отправился Дядя.
— На свидание ушел. В Афанасьевский лес.
— К кому?
— Утром Козьма Потапович с делегатами от колхозов прибудет туда.
… Река выглядела сонной. Кое-где над зеркальной гладью курился легкий пар и, медленно клубясь, шел против течения.
В воздухе, пропитанном запахами воды и леса, носились песни и щебет проснувшихся птиц.
Когда Вася с разбегу бросился в воду, Наташе почудилось, что вся округа колыхнулась и пришла в движение.
Мальчик плыл «по-собачьи» и, шаловливо раздувая щеки, пускал фонтанчики воды.
— Холодно? — спросила Наташа, потуже закалывая прическу.
— Для меня ничего, сойдет… Лезь и ты…
Он встал на дно, откинул со лба мокрые вихры:
— Если плавать не умеешь, так здесь не глубоко. Видишь, стою…
Наташа ничего не ответила и бросилась в воду.