— Так и быть, — улыбнулся Станицын, — а взгреть действительно стоило бы! После возвращения из Батуми зайди ко мне. Этот материальчик у меня четвертый день в папке лежит… Разберем вместе твои задания. И специальные, и ухарские…
— Полно, Яков Иванович!.. Еще стаканчик? — предложила Наташа.
— Пожалуй! — согласился майор, расстегивая китель и тяжело отдуваясь. — А насчет подрыва гитлеровской мощи мы с тобой, Мегрелишвили, еще побеседуем!..
Длинная телеграмма сына всполошила весь дом.
Глава семьи Отар Ираклиевич Бокерия, худощавый, высокий, смуглый, с тонким и благородным лицом мужчина лет шестидесяти, бригадир-цитрусовод, идя ранним утром на работу, прихватил с собой телеграмму, чтобы поделиться новостями, послушать, что скажут односельчане. Возможно, кто-нибудь даст полезный совет, подскажет что-то нужное, дельное… Почему не выслушать мнение односельчан? Его сына, Шакро, все знают и относятся к нему с большим уважением.
Мать доктора — Ксения Афанасьевна, низенькая, полная, но быстрая и проворная в работе, сразу же занялась хлопотами, думая о том, сумеет ли она показать «знаменитой русской летчице», что значит грузинская мать и гостеприимная хозяйка.
По-своему воспринимала приезд летчицы сестра Шакро Отаровича — Кето. Молодую девушку всегда тянуло к дружбе и общению с людьми, и потому знакомство с Наташей казалось ей заманчивым и многообещающим.
Но больше всех не терпелось увидеть знаменитую летчицу маленькому Петре — внуку Отара Ираклиевича, сыну его старшей дочери, умершей накануне войны. То, о чем говорили взрослые и что сообщил в телеграмме дядя Шакро, в воображении мальчика разрослось в нечто фантастическое. Он представлял Наташу хозяйкой чуть ли не всего неба, сидящей в сказочном и неуязвимом самолете.
Вернувшись из школы, Петре застал бабку и тетю Кето в комнате второго этажа; они наводили порядок. Для гостей предназначалась самая большая и светлая комната в доме. Последнее время она пустовала и в нее редко заходили.
Мальчик внимательно следил за Ксенией Афанасьевной и Кето, прислушивался к их разговору и с любопытством осматривал комнату. Она нравилась ему и, по его мнению, вполне подходила для жилья знаменитой летчицы. Петре уже прикидывал про себя, куда Наташа поставит пулеметы. Что же касается сабель и кинжалов, то она обязательно повесит их на стене, на ковер. Автомат на ночь будет класть рядом с собой.
Размышления мальчика прервала бабка:
— Пойди набери букетик фиалок. Поставим здесь, на этажерке…
Петре убежал.
Тем временем Кето старательно, не спеша расстилала на кровати белоснежную простыню. Другую, с богатым кружевным отворотом, Ксения Афанасьевна подшивала на столе к атласному одеялу.