В одном из залов Мартьен заметил знакомый ему блеск и, выковыряв ножом из стены небольшой кусочек берилла, с улыбкой протянул его молодой женщине:
— Возьми — как память о пещерах.
Лэйса, осторожно приняв из рук молодого человека камешек, спрятала его в маленьком замшевом мешочке, висевшем у нее на груди, твердо решив всегда хранить там.
…Но вот природные пещеры вновь сменились хитросплетением созданных руками людей штреков. Опять слева и справа потянулись неровные тесаные стены выработок, без всякого порядка перемежающиеся полосами, сложенными из бутового камня.
В этой части рудника находилось несколько действующих забоев, где работали приятели Мартьена — и против встречи с ними он ничего не имел, скорее наоборот… С большинством из этих людей он состоял в крепких дружеских отношениях, а кое с кем даже побратался.
Толстые каменные стены отлично скрадывали звуки, поэтому люди, разделённые ими, могли не подозревать о существовании друг друга, даже находясь на расстоянии двух-трех десятков шагов — если это пространство между ними занимал камень. Но Мартьен по некоторым только ему заметным признакам видел, что народу в этой части пещер нынче довольно-таки много. Поэтому сейчас молодой человек, в надежде повидать кого-нибудь из старых знакомых и узнать свежие новости, решил заскочить к центральной развилке — там почти всегда можно было встретить пару-тройку отдыхающих за беседой от работы рудокопов. Но не успел он этого сделать, как из-за поворота показался яркий свет — гораздо ярче, чем от лампы в руках у Мартьена — и люди сами вышли ему навстречу. К удивлению Лэйсы, шедший первым человек нес источник света не в руках, а на голове. Лампа, пылавшая ровным белым огнем, была закреплена ремешком у него на лбу, оставляя таким образом свободными обе руки. Сам человек был одет в простую тёмную одежду, и по виду ему можно было дать лет тридцать пять — сорок. Он был худощав и немного сутулился при ходьбе. Следом шли другие люди, с самодельными светильниками в руках или на голове. Их было человек пять, одетых в такую же невзрачную, привычную к грязи и далеко не новую одежду. Некоторые несли в руках свой инструмент.
"Горняки," — подумала Лэйса.
Рабочий люд был настроены весело, и громкий смех разносился далеко по штреку.
Заметив молодых людей, шедший впереди человек резко остановился, присмотрелся и издал удивленный возглас:
— Мартьен! Сто лет тебя не видел! Где пропадаешь, раздолбай?..
Предводитель горняков шагнул навстречу путникам. Его суровое, словно высеченное из камня, лицо озарила тёплая, почти отеческая, улыбка.