. Он послал поцелуй барельефному распятию над каменной аркой, поднялся по ступеням и вошел в собор через огромные двери, заметив, как два священника неприязненно посмотрели на него. Извините, что мараю своим присутствием ваш богатый приход, толстозадые снобы, подумал он, зажигая свечу и ставя ее возле алтаря, но Христос говорил, что предпочитает меня вам. «Блаженны кроткие», ибо они унаследуют на земле то, что вы не успели разворовать.
Старик осторожно шел по центральному проходу, придерживаясь правой рукой за спинки скамеек, чтобы сохранить равновесие. Левой рукой он то и дело поправлял воротник, который был ему велик, и постоянно проверял галстук, словно желая убедиться, что узел в порядке. Его жена настолько ослабла, что теперь едва могла сложить этот чертов узел, но, как и в старые добрые времена, она сама проверяла все детали его туалета, прежде чем проводить его на работу. Она по-прежнему была для него самой прекрасной женщиной. Они оба смеялись, вспоминая те времена, когда она, стирая манишки, переложила крахмала и потом ругалась, что они стоят колом. В ту далекую ночь, когда он отправился в штаб этого распутника оберфюрера на улице Сен-Лазар с чемоданчиком в руках, она хотела, чтобы он выглядел настоящим чиновником. Оставленный в штабе чемоданчик, взорвавшись, снес полквартала. А двадцать лет спустя, зимним днем она так и сяк переделывала украденное им дорогое пальто, чтобы оно как следует на нем сидело, прежде чем он отправился грабить банк Людовика IX на улице Мадлен (банком управлял образованный, но неблагодарный бывший участник Сопротивления, отказавший старику в кредите). Да, хорошее было времечко... А потом наступили плохие времена, когда ухудшилось здоровье, а следом — совсем уж скверные времена, да что там говорить, времена настоящей нужды, которые длились, пока не появился один человек. Таинственный человек со странным именем, который предложил еще более странный неписаный контракт. Старик вновь обрел чувство собственного достоинства. Денег стало достаточно, чтобы позволить себе приличное питание и вино, одежду, которая не болтается, как мешок; теперь его жена выглядела как элегантная дама. Но что самое главное — теперь они могли приглашать врачей, облегчавших страдания его жены. Костюм и рубашку, которые были на нем сегодня, он вытащил из дальнего угла стенного шкафа. Он и его жена напоминали актеров из провинциальной бродячей труппы: у них были костюмы на все роли. Такова была их работа... Это утро, начавшееся перезвоном колоколов, возвещавших молитву к Пресвятой Богородице, также было посвящено работе.