Дом принадлежит Джеймсу, а значит, и ей. Они будут счастливо жить в этом доме. Только Джеймс и она. Так должно быть и так будет.
Она вышла из экипажа и побрела к парадному нходу. Бледная исхудавшая женщина в свободном сером платье...
Джеймс ждет ее, ждет ее.
Она постучала и крепко сжала дрожащие руки. Ее сердце бешено колотилось, как будто поднялось из груди и застряло в горле. Сердце мешало ей дышать.
Открывший двери представительный мужчина в черном окинул ее взглядом с головы до ног, но лицо его осталось непроницаемым.
—Чем я могу вам помочь, мэм?
—Я приехала за Джеймсом.
Его левая бровь едва заметно приподнялась.
—Простите, мэм, в доме нет никакого Джеймса. Если вас интересует слуга, пройдите к заднему входу.
—Джеймс не слуга.
«Да как он смеет?» — мысленно взвизгнула она, но тем не менее продолжила:
—Джеймс мой сын. Он ваш хозяин. Я приехала за ним. — Она решительно перешагнула порог. — Принесите его немедленно.
—Полагаю, вы ошиблись адресом, мэм. Возможно...
—Вы не скроете его от меня. Джеймс! Джеймс! Мама здесь! — Она метнулась к лестнице и стала царапаться и кусаться, когда дворецкий схватил ее за руку.
—Данби, в чем дело?
К ним спешила женщина, также в черном платье. Тоже прислуга.
—Женщина... Она возбуждена.
—Это еще мягко сказано. Мэм?.. Пожалуйста, успокойтесь, мэм. Я миссис Хейверз, экономка. Успокойтесь и скажите мне, что случилось.
—Я приехала за Джеймсом! — Она дрожащими руками пригладила волосы. — Вы должны принести мне его немедленно. Ему пора спать.
Доброе лицо миссис Хейверз озарилось ласковой улыбкой.
—Понимаю. Вам лучше присесть и постараться успокоиться.
—И вы принесете Джеймса? Вы отдадите мне моего сына?
—Пройдемте в гостиную. Там разожгли камин. Сегодня холодно, не правда ли? — Экономка взглядом приказала Данби ослабить хватку. — Прошу вас сюда, я проведу вас.
—Это хитрость. Еще одна хитрость.
Амелия бросалась наверх по лестнице, на бегу выкрикивая имя сына, но на площадке второго этажа ноги подкосились, и она рухнула на пол.
Дверь распахнулась, и появилась Беатрис — хозяйка Харпер-хауса. Амелия сразу узнала жену Реджинальда. Она однажды видела ее в театре и не раз в магазинах.
Беатрис была красива, но холодной, даже суровой красотой. Глаза как голубые льдышки, тонкий аристократический нос, пухлые губы, сейчас скривившиеся от отвращения. На ней было утреннее платье из розового шелка с высоким воротником, туго стянутое в талии.
—Кто эта... это существо?
—Простите, миссис Харпер. — Экономка, более проворная, чем дворецкий, первая подоспела к упавшей Амелии. — Она не назвала свое имя. — Охваченная состраданием, женщина опустилась на колени и обвила рукой плечи несчастной. — Похоже, у нее горе... А еще она до костей промерзла.