Мердок поднял глаза. Попытался изобразить удивление. Вместо этого изобразил только тупой ужас:
— Моя мать… кто?
— Только, пожалуйста, не делайте из меня дурака. Ваша семейка и без того уже совершенно заморочила мне голову. Сегодня вечером ко мне пришла Мерл. Она и сейчас у меня. Мерл отвозила Венниеру деньги. Он вас шантажировал. Уже восемь лет вы платите ему. И есть за что.
Мердок не пошевелился. Руки застыли на коленях. Глаза провалились. Взгляд обреченный.
— Когда Мерл приехала к Венниеру, он был уже мертв. Мне же она сказала, что убила его. Не будем сейчас вдаваться, почему девушка считает своим долгом признаваться в убийствах, которые не совершала. Я был у Венниера, он умер еще вчера вечером. Сидел в кресле, как восковой манекен. Под его правой рукой на полу лежал пистолет. Этот пистолет разыскивает полиция: он принадлежал пьянчуге по имени Хенч, чья квартира находилась напротив квартиры Филлипса. Убийца Филлипса подложил свой пистолет Хенчу, а пистолет Хенча прихватил с собой. Хенч и его подружка напились и, уходя, оставили дверь открытой. Пока не доказано, что это пистолет Хенча, но только пока. Если же он и правда принадлежит Хенчу, а Венниер совершил самоубийство, значит, Венниер причастен к убийству Филлипса. Связывает Венниера с Филлипсом и Лоис Морни, только с другой стороны.
Если же Венниер не совершал самоубийства — в чем лично я сомневаюсь, — он все равно мог убить Филлипса. Или же Филлипса убил кто-то другой, тот же, кто убил и Венниера. Но меня, по некоторым соображениям, такая версия не устраивает.
Мердок вскинул голову.
— Правда? — спросил он неожиданно ясным голосом. Выражение лица теперь совсем другое: оживленное и вместе с тем какое-то глуповатое, как бывает, когда слабый человек гордиться собой.
— Мне кажется, что Венниера убили вы.
Он даже не шевельнулся. Оживленное выражение на лице застыло.
— Вчера вечером вы были у него. Он вас вызвал. Сказал, что влип и что, если его заберут, он сделает все от себя зависящее, чтобы забрали и вас. Говорил что-нибудь в таком духе?
— Да, — прошептал Мердок. — Именно это и говорил. Он выпил, разошелся, встал в позу. Даже злорадствовал. Говорил, что, если его посадят в газовую камеру, я сяду вместе с ним. Но это еще не все.
— Верно, далеко не все. В газовую камеру идти ему не хотелось, более того, он считал, что она ему не грозит, если только ему удастся покрепче заткнуть вам рот, Поэтому он выложил свой главный козырь. Ведь даже рассчитывая получить с него деньги, вы не стали бы красть дублон, не знай он кое-что про Мерл и вашего отца. Эта история мне известна. То немногое, что еще оставалось неясным, рассказала мне сегодня вечером ваша мать. Это и был его главный козырь, который ставил вас в трудное положение. Но вчера вечером такого козыря было уже недостаточно. Вот Венниер и выложил вам всю правду, сказал даже, что может представить доказательства.