— Верно. Но если вас припрут к стенке, то и про шантаж расскажете. Мамаша все равно заставит. Когда надо будет спасать свою — либо вашу — шкуру, она расколется, будьте спокойны.
— Какой ужас. Подумать страшно.
— С пистолетом вам повезло. Кто только не играл с ним, стирая отпечатки и ставя новые. Даже я отметился — не отставать же от остальных. Его пальцы застыли, и сделать это было не так-то просто. Но пришлось. Ведь Морни заставил свою жену взяться за пистолет, и на нем оставались ее отпечатки. Он полагает, что Венниера пристрелила жена, а она в свою очередь подозревает в убийстве мужа.
Мердок молчал и не смотрел на меня. Я пожевал губу. Твердая, как кусок стекла.
— Ну что же, я, пожалуй, пойду, — сказал я.
— Вы хотите сказать, что благодаря вам эта история сойдет мне с рук? — В его голосе опять зазвучали презрительные нотки.
— Я хочу сказать, что не выдам вас. В остальном ничего не обещаю. Если меня привлекут, придется вести себя в соответствии с ситуацией. Этика тут ни при чем. Я не полицейский, не осведомитель, не штатный следователь. Говорите, несчастный случай? Хорошо, пусть будет несчастный случай. Меня там не было. Улик у меня тоже нет. Я работал на вашу мать, и ее секреты выдавать не вправе. Она мне не нравится. Не нравитесь и вы. И ваш дом. Ваша жена тоже не особенно мне приглянулись. Зато мне нравится Мерл. Она славная, хотя глупенькая и с приветом. Представляю, что она пережила в вашем проклятом доме за последние восемь лет. Я знаю — никого из окна она не выталкивала. Теперь вам понятно?
Он пробормотал что-то невнятное.
— Я отвезу Мерл домой. Я попросил вашу мать завтра утром отправить ко мне ее вещи. Если, увлекшись пасьянсом, она почему-либо забудет об этом, пожалуйста, проследите, чтобы все было выполнено.
Он тупо кивнул.
— И вы уходите… просто так. Я ведь даже… даже не поблагодарил вас. Человек, которого по существу, не знаю, рискует ради меня… Не знаю право, что и сказать.
— Я всегда так ухожу. С беззаботной улыбкой, небрежно кивнув головой. И с искренней надеждой никогда больше не встречаться с вами.
Я повернулся к нему спиной и вышел. Плотно прикрыл за собой дверь, тихо щелкнул замком. Спокойно, вежливо, несмотря на глубокое отвращение. В последний раз подошел и и потрепал негритенка по голове, а потом, спустившись по длинной лужайке мимо залитого лунным светом кустарника и раскидистого кедра, вышел на улицу и направился к машине.
Вернулся в Голливуд, купил бутылку виски, снял номер и гостинице «Плаза», сел на кровать и, уставившись в пол, стал хлестать виски прямо из горлышка.