Сухарев потерял мысль, сбился и замолчал.
Нелепо получилось — он требует суда, а сам вот ни с того ни с сего вдруг готов доверить капитану свою жизнь. Собираются вручить ему командование дивизией? Капитану? А что, лейтенанты не становились недавно генералами? Как справлялись — вопрос, но ведь становились… и никто при этом не спрашивал разрешения у лейтенанта Сухарева.
— Тут такое дело, лейтенант… Капитану Костенко выпадает очень важное задание. Важнейшее. Секретное и очень необычное. Настолько необычное, что о его сути в Советском Союзе знает всего два или три человека… — Старший лейтенант сделал паузу и посмотрел на Сухарева, тот смотрел перед собой спокойно, с невозмутимым видом. — Ему придется работать с человеком… с очень непростым человеком. И даже — очень неприятным, возможно, человеком. Так вот…
Старший лейтенант встал из-за стола и прошел по небольшому кабинету — три шага до двери и три шага обратно. Остановился возле окна, заложив руки за спину.
— Но дело не в этом человеке. Дело в том, что я заберу Костенко. Может — на пару дней. Может — насовсем… И мне очень не хочется, чтобы ты, лейтенант… — Старлей резко повернулся к Сухареву и, наклонившись над столом, заглянул ему в глаза. — Ты же бучу поднимешь, так?
— Капитан Костенко совершил преступление… — упрямо не отводя взгляд, проговорил Сухарев. — И трибунал…
— Понятно, — кивнул старший лейтенант. — То есть контузия еще не отпустила… Как же мне с вами тяжело…
— С нами — это с кем?
— С тобой и Костенко. Ты — понятно. Ты — существо ограниченное и контуженное… — Старший лейтенант сделал паузу, давая Сухареву время обидеться. — Молчишь? Ладно. Значит, с тобой понятно. Но Костенко отказывается — представляешь? Отказывается отправляться в командировку. Из-за тебя. Сухарев прав — я виноват в смерти Лешки Майского. Я арестован, нахожусь под конвоем лейтенанта Сухарева. В конце концов, я его подвожу под трибунал, если выяснится, что он меня отпустил… Рыцари, черт бы вас побрал. Хотя… Именно это его качество, его болезненное чистоплюйство мне-то как раз и нужно. И тут у меня появилась идея. А не хочешь ли ты поехать вместе с Костенко в эту самую командировку? Времени у нас с тобой нет, времени у нас только, чтобы бумаги на вас в госпитале оформить да вещи собрать. Костенко даже с семьей попрощаться не успеет. Нужен твой ответ. Быстро. Да или… Или да. Чем командировка закончится — я даже представить не могу. Может, ты уже никогда сюда не вернешься…
Сухарев молчал.
— Не телись, лейтенант! — повысил голос старлей. — Время идет.