— Верю. Я вам верю! — выкрикнул Торопов.
— Вот и славно, — удовлетворенно кивнул Нойманн. — А вот, кстати, то, ради чего я тащил вас именно сюда. Полюбуйтесь.
Держась за грудь, Торопов встал. Повернулся лицом на запад.
Из-за деревьев на краю луга медленно выплывала громада дирижабля. Солнце отражалось от его обшивки, лопасти винтов, казалось, неторопливо перемалывали воздух, летательный аппарат двигался величественно, с великолепной грацией.
— Красота ведь? — сказал Нойманн.
— Да, конечно, — быстро проговорил Торопов.
— Да вы не дергайтесь. Не торопитесь подтверждать всякое мое слово. Если я спрашиваю о чем-то, связанном с делом, или говорю о ваших личностных качествах, то тут вам стоит поторопиться с реакцией, а вот так, когда я делюсь с вами своими эмоциями… положительными причем, то вы можете свободно высказывать свое мнение…
Дирижабль двигался по широкой дуге, набирая высоту. Красные флаги со свастикой на плоскостях его стабилизаторов словно светились внутренним огнем.
— Красиво ведь… — Нойманн помахал дирижаблю рукой. — И такую вот красоту убирают с неба. И знаете почему?
— Опасные, — сказал Торопов. — Горят легко. «Гинденбург» недавно сгорел…
— Два года назад. Да, водород — это опасно… Гелия у нас нет, а Америка отказывается нам его продавать. И вот такие красавцы должны исчезнуть… Обидно… Ладно. Время. Тут совсем рядом аэродром Темпельхоф — воздушные ворота столицы Третьего рейха, и самолеты летают, и даже дирижабль можно увидеть. Дирижабль мы посмотрели, минут через двадцать должен пролететь «Ю-52», трехмоторный, очень характерный… Но вас убеждать уже не в чем, поэтому мы можем, полюбовавшись «цеппелином», спокойно вернуться в дом и заняться делом…
— Послушайте, штурмбаннфюрер… — тихо начал Торопов.
— Что? Не мямлите, говорите четко и громко — нас никто не услышит. Вы ведь решили озвучить свои условия?
— Я… нет, конечно, какие условия…
— Отчего же? Каждый человек, выполняющий работу, должен знать, что ему за это заплатят. Вы хотите чего-то особенного? Денег? Жену сюда вашу перевезти, пока не начались изменения?
— Жену? При чем здесь жена? — Торопов пожал плечами. — Я бы хотел…
— Ну, смелее… Жить вы хотели бы?
— Конечно.
— Вот вы и будете жить. Я вам уже цитировал вашего Достоевского?
— Да, но…
— Вам не хотелось бы получить место над пропастью, удары ветра и молний?
— Да… Нет, не хотел бы…
— А хотелось бы получить чего-нибудь эдакого… вкусного и ценного?
— Да. Я…
— Давай так — для начала ты получаешь жизнь. Аванс, так сказать. А потом, по результатам, если твои заслуги превысят аванс, ты получишь остальное. — Нойманн положил руку на плечо Торопову очень дружески, почти приятельски. — Или не получишь…