Врач и медсестры повернулись ко мне.
— Я его выписываю. Под мою ответственность.
Врач начал было протестовать, потом повернулся к старшей медсестре:
— Принесите ему одежду. — Он сделал Озано укол. — Так вы легче перенесете дорогу.
В остальном проблем не возникло. Я расплатился по счету, подписал соответствующие бумаги, заказал по телефону лимузин с шофером, и мы отвезли Озано домой. Мы с Чарли уложили его в постель, он немного поспал, а потом позвал меня и рассказал, что произошло в больнице. Он попросил Чарли раздеться и лечь к нему в кровать, потому что очень плохо себя почувствовал и решил, что умирает.
Озано чуть отвернул голову.
— Знаешь, это самое ужасное в современной жизни. Умирать мы должны в полном одиночестве. Если ты в больнице и вокруг вся семья, никому и в голову не придет лечь в постель к умирающему. И дома, если ты умираешь, жена никогда не ляжет рядом с тобой. — Тут Озано посмотрел на меня и улыбнулся. — Такая уж у меня мечта. Я хочу, чтобы Чарли лежала со мной в постели, когда я умру, в тот самый момент, чтобы, уходя из этого мира, я мог чувствовать ее теплое тело и твердо знать, что жизнь у меня была не самая плохая и мне грех жаловаться даже на ее последние минуты. Символично, не так ли? Достойная смерть для романиста, да и критикам будет о чем написать…
— Но как ты узнаешь, что этот момент настал? — спросил я.
— Я думаю, уже пора, — ответил Озано. — Я думаю, тянуть смысла нет.
Вот тут меня охватил ужас.
— Почему бы не подождать хотя бы день? Может, завтра тебе полегчает. У тебя еще есть время. Шесть месяцев — не такой уж маленький срок.
— Тебя не воротит от моих намерений? Морального неприятия нет?
Я покачал головой.
— Я только не пойму, к чему такая спешка?
Озано задумчиво посмотрел на меня.
— Это не спешка. Я получил знак свыше, когда сегодня едва не упал, поднявшись с кровати. Слушай, я назвал тебя исполнителем литературной части моего завещания, все решения принимать будешь ты. Денег у меня не осталось, только авторские права, которые отойдут бывшим женам и, наверное, детям. Мои книги по-прежнему продаются, так что о них можно не беспокоиться. Я пытался что-то оставить Чарли Браун, но она не разрешила и, думаю, возможно, была права.
— Проститутка с сердцем из золота, — такие фразы крайне редко слетали с моих губ. — Как в книге.
Озано закрыл глаза.
— Знаешь, Мерлин, среди прочего я очень люблю тебя и за то, что ты никогда не произносил слово «проститутка». Может, я тебе это уже говорил, но вряд ли.
— Ты хочешь кому-нибудь позвонить? — спросил я. — С кем-нибудь встретиться? Может, выпить?