— Это Ботольв, — прохрипел Финн, с ужасом глядя на меня. — Ботольв Верзила.
Мы выпучили глаза, переглянулись, затем вновь уставились на арену. Точно он. В последний раз он стоял на палубе драккара «Сохатый» в Новгороде, два года назад. И встретить его здесь… Я осмотрелся, выискивая остальных пропавших без вести побратимов, которых мы так долго ждали в Миклагарде.
— Может, ланиста уступит его нам, — сказал брат Иоанн с сомнением в голосе.
— Кто такой ланиста? — спросил Радослав; монах указал на человека, волочившего за собой мечников. — Это что, латынь? А само слово что означает?
— Оно означает «наставник», — ответил брат Иоанн.
— Скорее, покойник, — фыркнул Финн. Он повел шеей, расправил плечи и двинулся наперехват ланисте.
— У нас только едальные ножи, — напомнил я, видя его решимость.
Финн оскалился, как волк Хати, преследующий луну.
— Вон мечи, — коротко бросил он, кивнув на мечников, и подошел к ланисте. Тот заметил северянина и предупреждающе выставил руку:
— Охолони, друг.
— Твои зверушки с виду неплохи, но я поставил серебро, так что позволь-ка глянуть на их зубы. — Финн улыбался, но ланиста не дрогнул.
— А вдруг ты захочешь подстроить итог? — ответил он. — Сыпанешь им перцу в глаза, скажем? Уже не в первый раз моих бойцов норовят подкупить. Проваливай, парень, не мешай.
— Верно! — крикнул кто-то из толпы. — Чего встал?
Финн, не оборачиваясь, двинул крикуна локтем, и тот завыл, схватившись за сломанный нос. Ланиста было встрепенулся, но Финн сунул руку ему под подол короткой рубахи, и наставник подавился криком и выронил цепь.
Мечники растерянно замерли, а Сломанный Нос, брызгая кровью и рассыпая проклятия, созывал дружков; те угрюмо косились на Финна, и взгляды их были страшнее дочерей великана Гейрреда.
Финн тем временем ловко нагнулся, стиснул запястье одного из мечников и вырвал у того из руки кривой сарацинский клинок, как медовую соту у ребенка отнял. Повернулся, приставил острие к шее второго мечника, и подоспевший Радослав с улыбкой забрал другой меч, заодно со щитом.
Парочка самых смелых возле Сломанного Носа сделала три шага вперед, и тут же брат Иоанн шагнул навстречу и двинул кулаком по ближайшей голове, сбив смельчака с ног. Остальные попятились, как от змеи, но Сломанный Нос выхватил длинный кинжал, сплюнул кровью, точно обезумевший раненый бык, и двинулся на монаха, пригибаясь и что-то бормоча.
Брат Иоанн усмехнулся и выставил руку ладонью наружу, отчего Сломанный Нос замер. Монах начертал в воздухе знак креста, и толпа пораженно вскинулась. Наконец он схватил Носа за плечи, будто дружески обнял, запрокинул голову, словно обращаясь к богу, как и подобает священнику. Все тоже посмотрели вверх.