— Я просто обязан узнать правду. — Поникшие плечи и подавленное выражение лица убедили Джери в его искренности.
Подобные истории случалось выслушивать и раньше, но эта по-настоящему тронула ее.
Судья вынул из кармана отутюженный носовой платок, прижал ко рту и разразился сухим, лающим кашлем.
— Я давно страдаю астмой, а в последние несколько месяцев приступы усилились. Кристал не раз уговаривала меня уйти в отставку и заняться здоровьем. Она любит меня, но разве можно винить ее за роман с молодым мужчиной, который способен дать больше, чем я?
Джери пожала плечами, не зная, был ли вопрос риторическим или судья ждал ответа. Кроме того, его мотивы ее не касались. Она имела дело лишь с фактами.
«Я по-прежнему верю судье», — думала она, пока Фаррен пытался расспросить его, перекрикивая хриплый лай, доносящийся из-за двери.
— Вы должны простить Денди, пес не любит гостей. — Взгляд судьи остановился на фотографии, где Кристал была изображена с пуделем. — Я купил Денди сразу после смерти моей первой жены. Почти десять лет этот пудель был моим единственным компаньоном. Он однолюб, — с гордостью закончил судья.
— Тогда почему же в тот вечер его повела гулять ваша жена?
— О, Денди обожал Кристал. В сущности, он предпочитает женщин, а мужчин терпеть не может. Конечно, за исключением меня. — Судья улыбнулся. — Он не подпускает ко мне никого, даже друзей.
Некоторое время все трое сидели в молчании. Джери знала, что Фаррен обдумывает вопрос. Им была необходима информация, но судья пребывал в состоянии нервного возбуждения, когда одного неверного слова было достаточно, чтобы спровоцировать рыдания. Джери не могла видеть плачущих людей. Сразу возникало ощущение, что обязана утешать их, но как — она не знала.
— Кристал догадывалась о ваших подозрениях? — наконец спросил Коннер, поставив локти на колени.
— Нет. — Судья покачал головой, и в его глазах блеснули непролитые слезы.
Стараясь не смотреть на Хансфорда, Джери окинула взглядом комнату. Поначалу ей в глаза бросилась лишь элегантная отделка, но теперь она поняла, что это святилище.
Комнату наполняли фотографии Кристал Тейлор. Самый большой портрет висел над каминной доской, фотографии в изящных рамках были расставлены на столиках. С дрожью Джери принялась считать снимки. Их оказалось пятьдесят два.
Неудивительно, что судья убит горем: он явно боготворил жену. Но как Хансфорд может сидеть в этой комнате, где все напоминает о Кристал?
Джери пыталась представить, как почувствует себя, когда расследование будет завершено. Неужели Фаррен исчезнет из ее жизни так, как Кристал исчезла из жизни судьи? И у нее не останется ни единой фотографии!