В общем-то никто так и не понял, что же всё-таки произошло. Просто внутри плотного кольца стаи будто прогремел беззвучный взрыв. И этот взрыв прямо-таки разметал воров по сторонам. Спустя несколько секунд на полу валялись только воющие и причитающие фигуры, а троих перебросило аж метров на пять-шесть; у двоих оказались разбиты головы, они лопнули, как перезревшие арбузы, случайно натолкнувшиеся на полутораметровые брёвна, из которых был слеплен барак. Главарь лежал на том же месте, где и стоял, но уже в луже кровавой слюны и с неестественно вывернутой головой. А тварь, под именем Олег, кого собирались сегодня хорошенько избить, чтобы восстановить воровскую справедливость, как-то неторопливо вернулся и лёг на своё место. В этот момент вдруг откуда ни возьмись появились равнодушные ко всему вертухаи; трупы и покалеченных убрали, Олега, для порядка, немножко побили, допросили о случившимся непорядке и отправили бумагу о необычном зеке в Москву.
Итог налёта для стаи оказался плачевным — главарю и трём самым самоуверенным хамам свернули шеи, у двоих лопнули головы, а остальные отделались переломами и кровоподтеками.
Прошло полгода, воры в барак Олега больше не заходили. Живые скелеты долбят промёрзшую землю кайлом, валят лес; лопатами, а когда нет лопат, так и руками нагружают тачки, и все бегом, бегом, бегом. Для создания светлого будущего, во имя построения коммунизма во всём мире, а не в отдельно взятой стране. Так каждый день, по восемнадцать часов, утром — баланда из свеклы, вечером — баланда из гнилой картошки, а в обед — двести граммов хлеба и куски рыбы, остатки того, чего не доела охрана (рыбу ловили те же зеки, но уголовники). Ночами, используя свои знания, своё колдовство, Рыжий лечит от туберкулёза, от воспаления лёгких, от тифа. Думать, философствовать, даже разговаривать не с кем. Нет, неправда, есть с кем, но усталость, свинцовая усталость, даже нет сил хоронить, трупы сбрасывают в реку, а их с каждым днем всё больше и больше. Каждое утро, несмотря на свой семипудовый вес, главный строитель Беломорканала Раппопорт взлетает через две ступеньки на смотровые башни и орет на качающихся от бессилия зэков:
— Товарищ Сталин и наша родная коммунистическая партия приказали нам построить канал! Для этого надо сделать плотины! Мы их построим! Вы все здесь издохните, но мы и без вас построим!
«Великий князь хренов, — мысли ползают как вши, неторопливо и аккуратно. — Я же сам был за рабство когда-то, но не в таком же извращённом виде. Буду бегать с тачкой, рубить лес как все».