Поднявшись, я увидела, что мы находимся на сравнительно ровной площадке неправильной формы и довольно большой по размерам.
Она повторяла форму острова. У меня сложилось такое впечатление, что когда-то эта скала была значительно выше и имела остроконечную форму. А потом почему-то ее верхушка откололась, оставив такое вот ровненькое место. Не знаю, могло ли так быть на самом деле, в геологии у меня познаний нет абсолютно никаких, но это было мое чисто субъективное мнение.
Впрочем, площадка была не такая уж и ровная.
Метрах в двадцати к северной оконечности острова виднелось нагромождение больших и маленьких глыб, которые создавали впечатление искусственного сооружения. Но, подойдя ближе и внимательно все рассмотрев, мы убедились, что нагромождение глыб носит естественный характер, случайно образовав нечто похожее на хижину.
— Так это и есть та самая хижина, что изображена на картине! — воскликнул Сергей Иванович. — Конечно! Кому бы пришло в голову строить дом на этой голой скале?
— Судя по всему, нам следует искать пещеру, — сказала я. — Давайте разделимся и разойдемся в разные стороны, чтобы ускорить поиски.
Мы разбрелись и принялись осматривать странное природное сооружение, издали напоминавшее хижину.
Сколько я ни заглядывала в расщелины между глыбами, нигде ничего похожего на пещеру не было.
Но зато, бросив случайный взгляд на правый берег, я увидела три небольших горы, расположенных точно так же, как это было изображено на картине.
Правый берег был обрывистый и высокий, а левый — наоборот, низменный, луговой, болотистый. Левый берег просматривался очень далеко. Но три холма на правом — это был четкий ориентир.
Последние сомнения в том, что мы отыскали место, обозначенное на картине, меня покинули. Но при этом возникли вопросы, которые я тут же поспешила задать Кряжимскому.
— Сергей Иванович! — крикнула я. — Идите скорее сюда!
— Нашла? Оля? — тут же откликнулся он. — Пещеру нашла?
— Нет, пещеру не нашла, — ответила я. — Другое. Смотрите…
Я показала на три возвышенности на правом гористом берегу Волги.
— Эти горки были изображены на картине, верно? — спросила я Кряжимского.
— Ну да, конечно, эти! — воскликнул он. — Какие же еще? Неужели ты до сих пор сомневаешься?
— Нет, не сомневаюсь, — сказала я. — Только покажите мне, пожалуйста, где находится тот самый обрыв, на котором сидит человек на картине? Ведь сидит, вспомните, он на левом берегу?
— Без сомнения, на левом! — уверенно сказал Кряжимский и вдруг остановился и задумчиво уставился на низкий берег за волжским рукавом. — Но позвольте, на левом берегу нет никаких обрывов!